История одной семьи( к 75 -летию Победы) | Морщакина Татьяна Николаевна. Работа №240354

История одной семьи

*****

За огромным столом, уставленным многочисленными яствами, в родительском доме сидит большая семья Козуновых. Любуется на них старушка-мать.

Вот старший сын Василий. Живет с женой Татьяной на Украине и работает шахтером, воспитывают дочь Лиду и сына Колю.

Одна из старших дочерей – Екатерина – ее помощница Катя – она тоже живет на Украине и растит вместе с мужем сына Александра и дочь Татьяну.

Маруся живет в Минске, работает бухгалтером, у них с мужем есть сын Сережа.

Сын Николай живет рядом в деревне, работает механизатором, на хорошем счету в колхозе. У Николая с женой Марией большая семья: три сына и дочь. Младший Санька с женой Анной тоже трудится в колхозе, у них растут двойняшки Лида и Серёжа и дочурка Валя.

Любуется мать своими взрослыми детьми, смотрит на портрет мужа, не вернувшегося с войны, и на глаза наворачиваются слезы. Много лет прожито вместе, много радостей и горестей разделено на двоих. А теперь нет вот его. Нет совсем. Только память, зыбкая, непостоянная память да дети – живые иллюстрации ушедших дней, вместилище лучших чаяний и будущих надежд. А жизнь? Сколько той жизни осталось? И неистребимая тоска, воскресившая внезапно возникшую острую боль, осветила затуманенное прошлым, сильно постаревшее, но ещё хранящее следы былой привлекательности строгое морщинистое лицо женщины, пережившей нелёгкую судьбу. Дети перехватывают взгляд матери. Воспоминания накрывают всех с головой…

*****

Катя проснулась среди ночи, хотелось кушать. Было темно и сыро, справа и слева доносилось посапывание братьев и сестры Маруси. Вот мама шепотом успокаивает всхлипывающего Саньку – это самый младший братишка. «Сколько ж мы еще будем жить в землянке, когда ж выгонят этих проклятых фашистов? Хорошо, что и мы, и соседи успели из деревни убежать в лес. Каратели сожгли дома. В лес они боятся соваться, так как где- то почти рядом, в Воргинских лесах, партизанский отряд», – рассуждала Катя. И вдруг девочку озарила мысль: «В соседней деревне Хрепилево течет речка Колпита, и там, на реке, мельница, немцы вообще туда не суются, а вдруг повезет и будут молоть зерно, может, удастся выпросить хоть чуть-чуть мучицы». С этими мыслями Катя погрузилась в не по-детски тревожный сон.

Разбитая осенними дождями, дорога извилистой лентой уходит в деревню, но идти по ней небезопасно. Озираясь по сторонам, Катя медленно пробирается кустами. Но что это? Хрустнула веточка сзади. Катя резко обернулась. «Коля, ты? Кто тебе разрешил?» – негромко и сердито спросила Катя братишку. «Я тоже с тобой, я кушать хочу, может, чего в лесу найдем», – прошептал мальчишка. И дети, молча, двинулись вперед.

Кате шел 12 год от роду. Высокая, худенькая. Её не по-детски усталое, измождённое лицо было наполнено отчаянием и тревогой. Большие зеленые глаза зорко следили за виднеющейся из-за кустов дорогой. Худенькие плечи, скрытые под пиджаком с чужого плеча, подергивались, Катя рукой смахивала резко накатившиеся слезы. Рядом неотступно следовал Коля, ему тогда от роду шел пятый год. Он шёл, не поднимая головы, давно не стриженной, с коротенькими, мягкими волосами. Лямка его штанишек постоянно спадала, и ее приходилось поправлять, но это не беда: он сегодня в штанишках, они одни на двоих с младшим братиком. Рукава кофточки были много раз завернуты, это подарок от старшей сестры Маруси. Босым ногам было холодно, но мальчишка старался не отставать от сестры.

«Катя, мы куда?» – спросил Коля. «На мельницу. И чего ты за мной увязался?» – тихо произнесла девочка. Отправить назад было нельзя: а вдруг заблудится… А вперед она бы быстрей дошла одна…

Вот и деревня, казалось, что она опустела, только куры мирно копошились в земле.

«Нам туда, в конец деревни, там мельница», – возбужденно произнесла Катя.

Вот показалось извилистая река, а вот и огромное деревянное колесо, оно медленно крутится под натиском воды, издавая протяжный скрежет. «Коля, смотри, там, на мельнице, люди», – голос Кати переполнялся радостными нотками, и эта радость передалась братишке.

Побежали к мельнице. Несколько женщин и хромой мужчина мололи зерно, казалось, они не замечают детей. Вот усталые глаза одной из женщин остановились на худых фигурках детей. «Чьи будете? Откуда пришли?» – спросила она. Дети наперебой стали говорить. Женщины украдкой смахнули слезы. Мужичок подошел к ребятишкам – в руках у него был деревянный совок с мукой – и по очереди насыпал он в холщовые сумки детей драгоценной крупы. «Не ходите больше сюда, очень опасно. Да и нам молоть больше нечего», – тихо сказал он. Поблагодарив за такой щедрый подарок, дети пустились в обратный путь.

Прижимая заветную ношу худенькими ручонками к себе, Коля спросил: «Катя, а когда наш папа придет с войны домой? Когда папа придет домой, я залезу к нему на руки и буду его долго, долго обнимать…». «Катя, а расскажи еще раз, что писал папа в последнем письме?» – вопрошал мальчишка. И Катя тихо произнесла слова письма отца, которое получили как раз перед приходом фашистов. Егор писал: «Дорогая моя жена Мария, мои детки Вася, Катя, Маруся, Коля и маленький Санечка, здравствуйте. Бью немцев. За меня не волнуйтесь, по звуку снаряда знаю, где он упадет. Вот побьем немца и вернусь домой. Береги детей…»

*****

Шла осень 1942 года. Присев на корточки, Егор писал очередное письмо домой, знал, что Смоленщина оккупирована фашистами. «Вот освободят родные места, и почтальон принесет мои письма домой», – лелеял Егор в душе зыбкую надежду на то, что эти строчки дойдут до адресата, дойдут в срок, передавая всю правду, всю силу чувств, излитых на бумагу. И мысли полетели туда, на родную Смоленщину, к жене, детям, в деревню.

*****

Егор, как и многие в советские годы, растил в колхозе хлеб. Работал по плотницкой части. Балагур и весельчак, он любил свою жену и детишек, родителей, своих братьев. Любил рано на рассвете встать и заняться крестьянским трудом. Все спорилось в руках Егора. Но вот оборвался мирный труд – советско - финская война. Учеба, фронт. Солдат вернулся домой. К жене и детям. Но прекрасно понимал, что завершение войны между СССР и Финляндией – лишь короткая мирная передышка на пути чего-то более грандиозного – надвигающейся Второй мировой войны. Необходимо заработать деньги для семьи. И, простившись с родными, наш Егор уезжает на Украину, работать в шахту, зарабатывать… И. Страшная весть – война.

Добровольцем Егор уходит на фронт. Кто же, если не он? У него опыт за плечами, воинское звание – сержант.

*****

Разрывы снарядов вернули Егора в реальность. Вот побъём фашистов, вернусь домой и обниму моих любимых…

*****

«Еще больше года мы жили в землянке», – вспоминают уже выросшие дети своё лихое военное детство. – Плохо нам было одним, без отца. Мама с утра до вечера была в заботах о пропитании, в непосильном крестьянском труде». Но она нам всегда говорила: «Потерпите, мои деточки, вот вернется отец с войны, поставим новую избу, затопим печь, испечем хлеб, и мама вас будет кормить!»

Но не вернулся отец с войны. Пришла беда, принесли «казенное» письмо, в котором говорилось… «пропал без вести»…

По щекам взрослых – детей Егора Семёновича – от осознания этой фактической неизбежности, упрямой достоверности покатились слезы. Мария Ивановна – их мать – тихо сказала: «Прошло больше года, пока мне не подсказали обратиться в офицерское потерь-бюро. Томительно тянулись недели ожидания. И однажды почтальон принес письмо. Там было написано, что «младший лейтенант Козунов Егор Семенович, заменил в бою командира и геройски погиб третьего декабря 1942 года. 400 метров юго-западнее деревни Будогощь Киширского района Ленинградской области».

«Потемнело в глазах, в один миг рухнули все надежды», – продолжала Мария Ивановна. – Не помню, как пришла я к вам, дети, казалось, что эта страшная новость раздавила, в ту минуту казалось, что это конец и моей жизни. Очень тяжело жили, но выросли. Выстояли».

*****

Прошли годы, нет в живых Марии Ивановны и их с Егором Семеновичем детей – моих родителей и родителей моих братьев и сестер. Но эта история касается не только меня и моей семьи, она касается любого жителя нашей страны, каждого, кто живёт в России уже не одно поколение. Эта трагедия коснулась любого, чьи деды или прадеды проливали собственную кровь ради жизни нас с вами на этой земле. Возможно, это звучит несколько пафосно. Но с пафосом тогда жили, с пафосом и умирали. Тогда… На войне… Кровавой и беспощадной. И некому было попрощаться с человеком, некому было сказать ему и пары утешающих родственных слов. И боль, нестерпимая боль пронзает сердце солдата не от того даже, что умирает он, а от неведения результата своей жизни: «Что будет, когда я умру? Как будет моя семья? И вспомнит ли обо мне когда-нибудь родина?.. Обо мне, сыне своего Отечества, который слишком много вытерпел и не успел… пожить…»

Для чего война? Для чего вся эта бойня с кучей разрушенных судеб? Человек рождается, чтобы умереть? Чтобы жить? Зачем люди постоянно создают причины для кровавой распри, для смертельной вражды? Подумайте об том. И никогда не забывайте о людях, которые так же, как и вы сейчас, были молоды и здоровы, полны сил, имели семью, детей, увлечения. А теперь их нет. Они не увидели, как растут их дети, не успели сказать близким последнее «прости». За что им всё это? За что? Я спрашиваю. И мы должны помнить. Обязаны помнить. Это ваши родственники, ваше прошлое. Ваша история. История нашей огромной, многострадальной страны. И пусть сегодня порой кажется, что слишком много времени прошло, слишком отдалились те, давно прошедшие, события от нас, детей 21 века. Но память о подвиге советского народа должна жить в наших сердцах и не угасать никогда.

Мы, ваши дети, внуки и правнуки помним ваш подвиг на фронте и в тылу и гордимся вами.

Дорогой наш дедушка, Егор Семенович, ты в вечном строю, идешь в день Победы в «Бессмертном полку» бессмертной памяти…