"Психомоторика" | Рыбина Валентина Михайловна. Работа №239537

Психомото́рика (греч. psychē душа, сознание + лат. motor приводящий в движение)

совокупность сознательно регулируемых двигательных актов. Совершенствуется и дифференцируется в течение всей жизни человека; состояние П. отражает уровень физического и психического развития, развитие речи, особенности конституции и воспитания. Психомоторика является важным критерием оценки психического статуса, необходимым для диагностики заболевания.

Изучение характера П. как конституционального свойства личности позволяет выделить четыре основных типа: циклотимически-пикнический, шизотимический, атлетический и лабильно-инфантильный. Для циклотимически-пикнического типа характерна естественная осанка, свободная выразительная мимика и жестикуляция, плавная ритмичная походка, способность к длительным физическим нагрузкам. Шизотимический тип отличается неравномерностью и угловатостью движений, особенностью походки (недостаточная ритмичность, чередование чрезмерной напряженности движений и расслабленности), невыразительностью мимики и быстрой истощаемостью. Атлетическому типу свойственна подтянутость осанки, твердость походки и высокая работоспособность. Лабильно-инфантильный тип характеризуется большой свойственной детям подвижностью, живой мимикой и жестикуляцией, при этом отсутствует точность движений и наблюдается повышенная истощаемость.

При различных заболеваниях, прежде всего психических, могут возникать разнообразные общие или частичные нарушения психомоторики. К ним относится двигательный инфантилизм, недоразвитие (моторная дебильность), угнетение (гипокинезия и акинезия), усиление (гиперкинезия) и извращение П. (паракинезия). Выраженные расстройства П. возможны при психомоторном возбуждении и ступоре, при аффективных состояниях. Частным случаем нарушений П. являются навязчивые движения и действия, пароксизмально протекающие, обычно с сумеречным помрачением сознания, психомоторные симптомы (например, оральные автоматизмы, сноговорение, сомнамбулизм). Выделяют также регрессивные расстройства П. в виде возврата (временного или стойкого) к формам поведения, свойственным более ранним этапам нервно-психического развития (утрата навыков опрятности, самообслуживания, ползание вместо ходьбы, мутизм, двигательная расторможенность). Регрессивные расстройства П. особенно ярко выражены при некоторых реактивных психозах (например, синдроме одичания и пуэрилизме). Распад П. происходит при пресенильных и сенильных деменциях (например, болезни Альцгеймера, болезни Пика, старческом слабоумии) и других прогрессирующих органических заболеваниях головного мозга.

Нарушения движений и действий являются характерными и постоянными признаками умственной отсталости. В предлагаемой книге описываются специфические формы двигательной недостаточности олигофренов, зависящие от степени умственного недоразвития. Представлена методика исследования двигательной сферы. Рекомендуются специальные приемы коррекции двигательных нарушений.
Книга предназначена олигофренопедагогам, преподавателям труда и физической культуры, научным работникам — дефектологам и студентам дефектологических факультетов.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Под олигофренией понимают врожденное или рано приобретенное недоразвитие сложных форм психической деятельности, преимущественно интеллекта. Для олиго-френии характерны две особенности: 1) интеллектуальная недостаточность, 2) отсутствие прогредиентности.

Различают три степени психического недоразвития: идиотию, имбецильность, дебильность. Все они сопровождаются недоразвитием двигательной сферы. Чем тяжелее картина умственной недостаточности, тем более грубо нарушена психомоторика.

Установлено, что 65% олигофренов-имбецилов и 75% олигофренов-дебилов при специальном воспитании и обучении, с использованием разработанной системы приемов коррекции двигательных нарушений, могут быть приспособлены к посильному систематическому труду. Трудовая деятельность, в свою очередь, расширяет круг представлений олигофренов, организует их поведение, формирует новые навыки, обогащает речь, стимулирует психическое развитие. Вопросы обучения и воспитания детей-олигофренов, приобщения их к общественно полезному труду приобретают социально важное значение. Особенности двигательной сферы олигофренов должны учитываться при создании научно обоснованной системы реабилитации умственно отсталых школьников.

Исследования психомоторики детей-олигофренов проводились нами в 1960—1970 гг. в ряде московских учреждений (вспомогательные школы, городской психоневрологический диспансер для детей и подростков со стационаром, детская психиатрическая больница № 11). Различные аспекты психомоторики изучены более чем у 1300 олигофренов в возрасте от 3 до 22 лет, преимущественно школьников. Из них 200 детей-олигофренов, а также 120 нормальных школьников (контрольная группа) были обследованы по одним и тем же параметрам. Полученные данные обработаны статистически.

Изучение психомоторики детей-олигофренов было завершено в Институте гигиены детей и подростков Министерства здравоохранения СССР, за что приносим сердечную благодарность профессору Г. К. Ушакову и коллективу сотрудников.

ВВЕДЕНИЕ

СОСТОЯНИЕ ПРОБЛЕМЫ

Первые упоминания об умственной отсталости в психиатрической литературе носили описательный характер. Клиницисты выделяли тяжелые формы психического недоразвития (идиотию, имбецильность) у больных, находившихся в психиатрических больницах. При умственной отсталости в степени идиотии почти не развивались речь и мышление. Больные нуждались в постороннем уходе и надзоре, так как не овладевали даже простыми навыками самообслуживания. Они были малоподвижны, подолгу лежали, принимали позу, близкую к эмбриональной. Движения их носили стереотипный характер раскачивания, помахивания, подпрыгивания, топтания на месте.

Типичная картина психомоторики олигофренов в степени идиотии дана П. Бутковским: «От недостатка смысла рождается и скудное действие воли. В безумных (олигофрения обозначалась в то время как «врожденное безумие». — Я. В.) душа бывает пуста, следственно и не приводит в такое положение мышцы, в котором бы она представлялась, как в зеркале. От сего-то зависит фигура безумных, не имеющая никакой живости, томный взгляд, не удерживающийся постоянно ни на каком предмете, бессмысленные мины, маловажная и невыразительная физиогномия... Щеки у них отвислы, рот открытый, слюна течет из оного, голова шатается, спина согнутая, руки трясутся, и творение таковое стоит более на согнутых коленях, как бы лишенное преимущества человеческого прямого стояния. Движения его медленные, без проворства и поворотливости. Некоторые сидят даже в продолжение целого дня на одном месте, не передвигая ни одного члена» (1834, ч. 2, с. 35—36).

Средняя степень слабоумия (имбецильность) характеризовалась некоторым развитием речи, психических функций, доступностью элементарных актов самообслуживания и простых трудовых действий. Расстройства моторики у имбецилов были заметны больше в мелких движениях пальцев, в мимике. Они возникали не вследствие " слабости или недостаточности мышечных ощущений, обусловленных парезами за счет очагового поражения мозга. Авторы объясняли нарушение движений ограниченной способностью ассоциативной деятельности мозга.

Г. Я. Трошин описывает эту недостаточность олигофрена так: «Ему дали в руки два-три полена и велели отнести в мастерскую. Он несет, проходит в мастерскую, но не знает, что с ними делать. Казалось, брось на пол и кончено, но он не может, выражает неудовольствие, наклоняется к полу, чтобы положить дрова, но согнутое положение доставляет ему необычное ощущение. Он выпрямляется и опять стоит, затем снова наклоняется, затем снова выпрямляется. Надо ему помочь жестом, как бросить дрова. Так продолжается много дней, пока он не освоится с новой работой» (1915, с. 612).

Ряд авторов подметили и своеобразие психомоторики умственно отсталых. Парадоксальность двигательных проявлений заключалась в том, что развитие высоких уровней деятельности сочеталось с резким недоразвитием более простых форм действий. Был описан, например, умственно отсталый ребенок, который мог играть на балалайке, но не умел самостоятельно одеваться (С. Я. Рабинович, 1916).

 «Я знаю олигофренов, которые переплывают реку и подхватывают серсо в десяти метрах расстояния и при этом обезьяньем проворстве не умеют надеть чулок, завязать башмаков и т. д.» (Э. Сеген, 1903, с. 106). Обобщая первый этап научного изучения психомоторики умственно отсталых детей (XIX — начало XX в.), можно отметить, что он был клиническим. Но в клинических описаниях еще не выделялись четко двигательные нарушения, вызванные поражением определенных отделов головного мозга. Не характеризовались двигательные особенности легких степеней олигофрении.

Последующий этап клинических исследований психомоторики олигофренов (первая треть — середина XX в.) вызван интенсивным ростом изучения умственной отсталости, преимущественно дебильности. Были выявлены новые по этиологии формы олигофрении, описаны морфогистологические, неврологические изменения при олигофрении, вскрыты патофизиологические особенности высшей нервной деятельности олигофренов, предложены классификации олигофрении (М. С. Певзнер, 1959; С. С. Мнухин, 1961; Г. Е. Сухарева, 1965; Д. Н. Исаев, 1971; . Е. Н. Правдина-Винарская, 1957; В. В. Русских, 1959, 1964; В. И. Лубовский, 1955, 1966; и др.). Появились специальные работы, посвященные изучению психомоторики олигофренов (Г. Е. Сухарева и Е.- А. Осипова, 1928; С. А. Райвичер, 1925; С. А. Чугунов, 1925; И. Б. Талант, 1931; и др.).

Качественно новой особенностью этого этапа изучения двигательной сферы олигофренов было применение метода двигательных тестов. Наиболее полное освещение как теоретических, так и методических вопросов проблемы психомоторики дано в двухтомной монографии М. О. Гуревича и Н. И. Озерецкого «Психомоторика» (1930). Авторы теоретически обосновали и предложили двигательные пробы для исследования отдельных компонентов движений в ходе как индивидуального, так и массового обследования. Предлагались тесты для исследования статической и динамической координации, скорости, ритмичности и одновременности движений, силы, синкинезий. Была составлена шкала возрастных нормативов развития моторики, включавшая для каждого возраста 5—6 двигательных заданий. Предлагалась также шкала возрастных нормативов отдельных компонентов движений.

К моменту появления книги «Психомоторика» клиницистами была дана характеристика пяти формам двигательной недостаточности, встречающимся у детей: 1) моторной дебильности (Г. Дюпре), характеризующейся недоразвитием пирамидных систем мозга и проявляющейся в изменении мышечного тонуса во время движения (паратонии), усилении сухожильных рефлексов, синкинезиях, неловкости волевых движений; 2) двигательного инфантилизма (А. Гомбургер), в основе которого лежит задержка угасания некоторых рефлексов, свойственных периоду раннего детства, позднее развитие сидения, ходьбы, бега, наличие сопутствующих атетоидных движений в руках и ногах; 3) экстрапирамидной недостаточности (К. Якоб) с резким ослаблением, обедненностью мимики и жестов, защитных и автоматических движений, их ритмичности; 4) фронтальной недостаточности (М. Гуревич) с малой способностью выработки двигательных формул, обилием движений при их непродуктивности и бесцельности, плохим активным вниманием, недоразвитием речи при относительно хорошем ее понимании; 5) мозжечковой недостаточности (А. Валлон) с асинергиями, расстройствами статики, гипотонией мышц, неточностью движений (дисметрией).

При обследовании моторики олигофренов-дебилов с помощью тестов Н. И. Озерецкого в 29% случаев выявлено нормальное развитие движений. Встречались даже дети с хорошо развитой моторикой. Отставали в развитии моторики 53% обследованных (Г. Е. Сухарева и Е. А. Осипова, 1928). При грубом интеллектуальном недоразвитии оценивать психомоторику по двигательным тестам гораздо труднее или почти невозможно.

В последние десятилетия ряд авторов изучали двигательные качества олигофренов. Было выявлено, что сила, быстрота движений, выносливость у детей-олигофренов, как правило, развиты хуже, чем у здоровых во всех возрастах. Даже в 16 лет количественные результаты движений олигофренов могли соответствовать показателям 7—8-летних учащихся массовой школы. Кинестетическая чувствительность олигофренов развита хуже, чем у здоровых учащихся, вследствие чего двигательная недостаточность возрастает при выполнении сложных движений, где требуется управление движениями, четкое дозирование мышечных усилий, точность движений, перекрестная координация движений, пространственно-временная организация двигательного акта, словесное опосредование движений (Р. Д. Бабенкова, 1963; Н. А. Козленко, 1962; Е. С. Черник, 1966; А. И. Козлов, 1963; С. Ю. Юровский, 1971; Р. А. Харитонов, 1961; В. М. Мозговой, 1975; и др.).

Н. А. Козленко (1966) и В. М. Мозговой (1972), обследуя спортивные движения олигофренов-дебилов во вспомогательной школе, пришли к одинаковым выводам. Авторы выделили три группы учащихся. В первой группе показатели моторики соответствовали аналогичным показателям учащихся массовых школ. Во второй группе ряд показателей был ниже, чем у здоровых школьников. В третьей группе нарушения двигательной сферы у школьников определялись клинически и показатели моторики были значительно хуже, чем у учащихся массовых школ.

Несмотря на увеличение за последние десятилетия числа зарубежных публикаций, касающихся проблем умственной отсталости, работ о мрторике олигофренов крайне мало. Зарубежные исследователи при изучении моторики олигофренов пользуются преимущественно тестами различных вариантов (Leschie E. Malpass, 1960; F. F. Biagiotti, 1964; R. Cahn et R. Bonder, 1957; G. Gollnitz, 1962; K. Dehw, K. Higenfeld, 1964; R. Francis and RariK, 1959; и др.). Данные большинства авторов свидетельствуют о том, что средние результаты тестовых испытаний олигофренов соответствуют показателям здоровых детей более младшего возраста и, хотя моторные показатели олигофренов имеют тенденцию к развитию, с возрастом разрыв увеличивается.

Однако, анализируя двигательные проявления олигофренов с позиций тестовых испытаний и традиционных неврологических представлений, не удается объяснить парадоксальные двигательные феномены, замеченные на начальном научном этапе изучения двигательной сферы олигофренов. Почему, например, олигофрен не может перепрыгнуть через веревку, лежащую на полу, а без нее удовлетворительно прыгает в длину? Все многообразие двигательных нарушений у олигофренов невозможно полностью объяснить в плане названных выше пяти форм двигательной недостаточности. Если свести двигательную патологию олигофренов только к количественному дефициту двигательных качеств, трудно понять сохранность моторики у части олигофренов-дебилов. Чтобы объяснить выполнение олигофреном сложного движения и затруднение, испытываемое им при более простом действии, нужен был новый подход к самой природе двигательного акта. Основу для этого давала уровневая теория построения движении, разработанная известным советским физиологом Н. А. Бернштейном.

УРОВНЕВАЯ ТЕОРИЯ ОРГАНИЗАЦИИ ДВИЖЕНИИ

На лекции по физиологии И. П. Павлов демонстрировал двух собак: у одной были удалены только передние отделы коры больших полушарий головного мозга, у другой полностью удалена кора больших полушарий. Первая собака имела более выраженные нарушения в локомоциях и координаторных актах. И. П. Павлов объяснял это тем, что собака с полным удалением «верхних конструкций центральной нервной системы» не выполняет сложных задании, но хорошо справляется с простыми. Собака с «обрывками высшей конструкции» не может так хорошо работать низшими аппаратами, так как эти «обрывки» вмешиваются в ход работы и вносят путаницу. Возникает «отрывочная и беспорядочная деятельность, хотя и с признаками сложной».

Таким образом, собака с пространственно более обширным поражением центральной нервной системы имела меньше двигательных расстройств, чем собака с пространственно меньшим очагом поражения коры полушарий головного мозга.

Аналогичные «парадоксальные» факты встречаются у людей при очаговом поражении мозга. Больной не может поднять руку по инструкции «подними руку», но поднимает ее по требованию «сними фуражку», затрудняясь нарисовать кружок, легко пишет букву О.

У детей-олигофренов встречаются своеобразные двигательные феномены: выполнение сложных и невыполнение по внешней картине менее сложных действий.

Существует ли общность в объяснении вышеназванных двигательных проявлений?

Все движения человека совершаются при участии центральной нервной системы Центральная нервная-система имеет следующие основные отделы спинной мозг, продолговатый мозг, средний мозг, промежуточный мозг, мозжечок, большие полушария Каждый из них играет в движении свою роль.

Чем выше стоит животное на эволюционной лестнице, тем более подчиненную роль в двигательных проявлениях играют нижележащие отделы центральной нервной системы. Управление движениями в большей степени переходит к большим полушариям головного мозга. В этом заключается эволюционный процесс кортикализации нервных функций. Человек стоит на вершине эволюции животного мира. Он достиг наибольшего развития высших отделов центральной нервной системы и владеет наиболее сложными, разнообразными движениями и действиями.

Простейшие двигательные рефлексы человека, обеспечивающие нормальное протекание более сложных двигательных актов (кожные, сухожильные и др.), обусловлены деятельностью нижних отделов центральной нервной системы (спинного, продолговатого, среднего мозга).

Более сложные рефлексы позы, стояния регулируются деятельностью среднего мозга, вестибулярного аппарата, которые, в свою очередь, подчалены регулирующему влиянию мозжечка. Последний координирует соразмерность движений. Для передвижения тела в пространстве необходимо объединение всех видов чувствительности (афферентации). Синтез кожно-мышечной, вестибулярной афферентации в единое целое происходит на уровне промежуточного мозга, подкорковых ядер.

Все большее обогащение афферентации ведет к усложнению двигательных актов. Включение зрительной афферентации обеспечивает точность движений в пространстве. Более сложные двигательные действия — предметные — возникают при деятельности высокоорганизованных отделов коры головного мозга, лобных долей больших полушарий Действия приобретают смысловое содержание, становятся целенаправленными.

Учение И. П. Павлова о двигательном анализаторе, об основных ядрах его и рассеянных элементах, о взаимоотношениях коры и подкорки лежит в основе концепции о функциональной локализации в нервной системе. Любая функция мозга, в том числе и двигательная, является совместной деятельностью разных отделов центральной нервной системы. Каждое движение или действие человека регулируется определенными звеньями сложной функциональной системы.

Учение о корковом отделе двигательного анализатора получило дальнейшее развитие в трудах А. Р. Лурия (1948, 1962, 1963). Была показана роль отдельных областей мозговой коры в осуществлении двигательных актов. Постцентральные, чувствительные зоны коры головного мозга обеспечивают кинестетическую, проприоцептивную афферентацию двигательного акта, правильную адресацию двигательных импульсов к мышечной периферии. Нижнетеменные области коры, теменно-затылочные отделы управляют пространственной организацией движений. Премоторные отделы коры регулируют временную серийную организацию движений и действий Лобные отделы коры головного мозга обеспечивают психорегуляторную функцию двигательного акта (сличение реального движения с исходной двигательной задачей, словесная регуляция движений, приспособительная целесообразность действий).

Концепция о системной организации двигательной функции, о взаимодействии разных звеньев этой системы позволяет в случае нарушения двигательной функции компенсаторно перестраивать функциональную систему путем специального обучения и тренировок (В. Л. Найдин, 1972)

Выбор конкретных компенсаторно-восстановительных путей значительно облегчается, если за схематическую основу принципов коррекции принять уровневую теорию организации движений Н. А. Бернштейна. Она занимает полноправное место среди различных физиологических классификаций движений, так как позволяет разложить сложный длительный акт на составные компоненты и выявить состояние церебральных уровней, их роль в регуляции движений и действий.

В своих работах «О построении движений» (1947), «Очерки по физиологии движений и физиологии активности» (1966) Н. А. Бернштейн предвосхитил идеи кибернетиков о принципах управления сложноорганизован-ными системами. С помощью циклограмметрического метода им регистрировались временные и пространственные параметры сложного двигательного акта по всему моторному аппарату. Результаты исследований позволили автору перейти от внешне описательных характеристик моторики к вопросам управления движениями. В предисловии к книге «О построении движений» Н. А. Бернштейн писал: «...ряд положений, содержащихся в этой книге, способен заинтересовать и в известной степени обслужить практиков из таких разнородных областей, как физическое воспитание, невропатологическая семиотика и диагностика, психофизиология труда и оборонных специальностей, педагогика художественного исполнительства и т. д.» (1947, с. 6).

Несмотря на то, что уровневая теория построения движений еще нуждается в конкретизации некоторых гипотетических аспектов, что признавал и Н. А. Бернштейн, современные исследования двигательной функции в норме и патологии подтверждают в целом жизнеспособность уровневой теории и развивают ее дальше (А. В. Запорожец, 1960; А. Р. Лурия, 1962, 1966; В. С. Гурфинкель, Я. М. Коц, М. Л. Шик, 1965; Л. В. Чхаидзе, 1970; Д. Д. Донской-, 1969; В. Л. Найдин, 1972; и др.).

Мы излагаем уровневую теорию организации движений схематично, несколько односторонне и упрощенно, с сохранением терминологии Н. А. Бернштейна и только в тех аспектах, которые непосредственно связаны с интересующей нас проблемой.

Выделенным церебральным уровням построения движений Н. А. Бернштейн дал условные названия по первым буквам латинского алфавита с учетом морфофизиологи-ческой характеристики уровня. Каждый уровень построения движения характеризуется морфологической локализацией, ведущей афферентацией, специфическими свойствами движений, основной и фоновой ролью в двигательных актах вышележащих уровней, патологическими синдромами и дисфункцией.

На примере круговых движений Н. А. Бернштейн описывает внешне сходные, но различные по уровневой организации акты. «Например: А. При очень быстром фортепианном «вибрато», т. е. при повторении одной и той же ноты или октавы с частотою 6—8 раз в секунду, нередко точки кисти и предплечья движутся у выдающихся виртуозов по небольшим кружочкам (или овалам). В. Можно описать рукой круг в воздухе в порядке выполнения гимнастического упражнения или хореографического движения. С. Человек может обвести карандашом нарисованный или вытесненный на бумаге круг (С1) или же срисовать круг (С2), который он видит перед собой. D. Он может совершить круговое движение рукой, делая стежок иглой или распутывая узел. Е. Доказывая геометрическую теорему, он может изобразить на доске круг, являющийся составной частью чертежа, применяемого им для доказательства. Все это будут круги или их более или менее близкие подобия, но тем не менее во всех перечисленных примерах... их уровни построения будут существенно разными» (1947, с. 35).

Все перечисленные круговые движения имеют разные афферентации. В случае А это неосознаваемый мышечно-силовой проприоцептивный рефлекс. В примере В преобладает более осознаваемый суставно-пространственный компонент проприоафферентации. Круг С1 контролируется непосредственно зрением, а круг С2 — синтетической афферентационной системой «зрительно пространственного поля». Круг D возможен при смысловой афферентации, направленной на целесообразное манипулирование с данным предметом. В случае Е рисование круга есть вспомогательное средство для воспроизведения непредметных, абстрагированных отношений.

В настоящее время уровни центральной нервной системы понимаются более широко, с учетом сложности их соотношений и отсутствия четких границ, с учетом образования «межуточных» зон.

Наиболее древний в филогенезе и созревающий раньше остальных руброспинальный уровень регуляции движений (А —по классификации Н. А. Бернштейна). Он обеспечивает бессознательную, непроизвольную регуляцию тонуса мускулатуры тела с помощью проприорецепции. В чистом виде деятельность этого уровня выступает в непроизвольных движениях (дрожь от холода, стучание зубами, вздрагивание). Как правило, движения этого уровня фоновые, а не самостоятельные. Руброспинальный уровень регуляции движений начинает функционировать рано, с первых недель жизни ребенка. Так, когда новорожденный зажимает в руке вложенный предмет, можно говорить о деятельности руброспинального уровня организации движений. При патологии в деятельности руброспинального уровня регуляции движений наблюдаются дистонии, гипердинамические или гиподинамические расстройства. В случае гипердинамии отмечается каталептоидноеть (сохранение приданного положения), ригидная гипертония (повышение пластического тонуса), тремор покоя (дрожание), гипометрия движения (недотятивание до цели).

Нарушение афферентной организации при гиподинамии ведет к гипотонии, «манежным» движениям, расстройствам рефлекторной регуляции мышечного тонуса и координации. Выпадение эфферентной организации этого уровня приводит к гипотонии с падением эластичности, интенционному тремору (дрожанию при произвольных движениях), гиперметрии, переразгибаемости суставов.

Позднее уровня А в онтогенезе начинает функционировать таламопаллидарный уровень синергий и штампов В. С 4—5 месяцев жизни, когда ребенок пытается схватить увиденный предмет, возникает масса лишних, нецелесообразных движений — синкинезий, сопутствующих схватыванию («гиперкинетическая буря»). Во втором полугодии синкинезии меняются на синергии, обеспечивающие вспомогательные движения для бесчисленных навыков. Суть коррекций этого уровня заключается во внутренней увязке целостного большого движения, в согласовании его составных частей. Ведущая афферентация уровня В — суставно-угловая проприорецепция собственного тела. Деятельность таламопаллидарного уровня охватывает выразительные движения, мимику, пантомимику, пластику. Движения, управляемые этим уровнем, автоматичны, «машинальны» и не могут точно измеряться. Как писал Н. А. Бернштейн, попытка измерить точность улыбки вызовет лишь улыбку.

Поражение уровня В регуляции движений приводит к диссинергиям и асинергиям, гипердинамическим и-гиподинамическим расстройствам. При гипердинамике наблюдаются различные гиперкинезы (непроизвольные или насильственные движения, лишенные физиологического значения). При гиподинамии отмечается скудность, бедность движений. Теряются содружественные движения. Появляются пропульсии и каталептоидность (невозможность прекратить произвольный акт) как проявление персевераций. Афферентная недостаточность этого уровня ведет к ослаблению выразительности движений, мимики, пластичности, может обедняться интонация голоса.

Второе полугодие жизни ребенка характеризуется избыточными, неточными, излишними движениями, которые уступают место однократным, целевым движениям. Вступает в действие пирамидно-стриальный уровень пространственного поля С. Сенсорная коррекция этого уровня обеспечивает согласование двигательного акта с внешним пространством при ведущей роли зрительной афферентации. Движения целевого характера имеют начало и конец. Они своевременны, точны и могут быть измерены. Контингент их обширен: локомоции и спортивно-гимнастические силовые и точные движения. Нижний подуровень пространственного поля С1 осуществляет оценку направления движений и дозирования силы по ходу движения. Верхний подуровень С2 обеспечивает максимальную целевую точность. Поражение этого уровня организации движений ведет к параличам и парезам, нарушениям координации (дистаксии и атаксии).

Возникновение первых осмысленных действий связано с созреванием предметного, теменно-премоторного, кортикального уровня организации движений D. Проприоре-цепция на этом уровне играет подчиненную роль. Ведущая афферентация не связана с рецепторными образованиями, а опирается на смысловую сторону действия с предметом. Пространственное поле, в котором организуются движения, приобретает новые топологические, качественные категории (верх, низ, между, под, над, прежде, потом). В организации движений этого уровня целевая точность ничего не прибавляет. Смысловая логика действий с предметами часто не соответствует логике геометрического пространства (открывание через отвинчивание). Контингент движений и действий этого уровня крайне велик: самообслуживание в широком смысле, все предметные, трудовые и производственные действия, спортивные игры. Движения, строящиеся на уровне D, связаны с четким осознанием правой и левой сторон тела. При поражении или недоразвитии этого уровня нарушается не координация движений, а их смысловая организация и реализация (апраксия и диспраксия). Страдают высшие корковые автоматизмы. Каждая деталь в движении требует повышенного внимания. Утрачивается возможность выработки новых навыков.

В зависимости от содержания и смысла решаемой задачи создается возможность успешного или неуспешного двигательного результата. Понимание чужой и собственной речи, письменное и устное выражение своих мыслей связаны с деятельностью уровня Е. Действия этого уровня основываются на образном мышлении (музыкальное, хореографическое исполнение). На примере письма можно представить совместную деятельность церебральных уровней. Задача «изложить определенную мысль» есть деятельность высшего символического уровня Е, психологической организации движений. Чтобы решить эту задачу, надо знать, какие определенные слова, состоящие из таких-то букв, надо написать. Этот акт обеспечивается деятельностью предметного уровня D. Уровень С пространственной организации движений определяет движение руки и пера в пространстве (письмо по линейке). Уровень синергий В обеспечивает работу мышечных синергий, за счет чего почерк приобретает специфический облик, округлость, скорость. Уровень А регулирует мышечную возбудимость и тонус.

Таким образом, двигательный акт есть сложное многоуровневое построение, возглавляемое ведущим уровнем (смысловой структурой) и рядом фоновых уровней (технические компоненты движений). Эта концепция дает возможность по-иному подойти к оценке двигательных проявлений у олигофренов.

МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ПСИХО МОТОРИКИ

Пока еще не существует общепризнанной клинической методики исследования психомоторики. Вместе с тем в специальной литературе описаны многочисленные и разные по сложности тесты для исследования двигательных качеств здоровых и больных детей: силы, быстроты, выносливости, ловкости, гибкости. Применительно к детям-олигофренам используют различные целостные методики и отдельные тесты, предназначенные для исследования моторики здоровых детей. Количественная оценка результата двигательной пробы не раскрывает всех особенностей двигательной сферы олигофренов. Описание внешней картины выполнения задания не может служить еще качественным анализом, так как не дает ответа на вопрос: почему олигофрены прыгают, например, в длину не так далеко, как здоровые дети? Вследствие ли меньшей силы мышц ног, недостаточности нервно-мышечной координации, бедности мотиваций, волевых побуждений или других причин?

Для исследования моторики больных и аномальных детей наибольшее признание у нас и за рубежом получила методика Н. И Озерецкого, несколько модифицированная отдельными исследователями (Г. Гельнитц в ГДР, Линкольн в США и др.).

Методика Н. И. Озерецкого представляет собой набор двигательных тестов дл.я исследования отдельных компонентов движения: статической координации, динамической координации, быстроты движений, ритма, излишних сопровождающих движений (синкинезий), одновременности движений и их силы.

Используя методику Н. И. Озерецкого, мы обратили внимание на то, что некоторые дети выполняют тесты на одни и те же компоненты движений, предназначенные для старшего возраста, и не выполняют заданий для младшего возраста. В других случаях, выполняя внешне более сложные действия (серия последовательных ударов рукой по отскакивающему от пола мячу), испытуемый затрудняется в простом, казалось бы, двигательном aкте (бросок мяча от груди вперед).

Объяснить эти факты было невозможно до тех пор, пока мы не применили для анализа двигательных проявлений уровневую теорию построения движений, пока не стали в аспекте уровневой теории анализировать афферентную (чувствительную) структуру любого двигательного теста.

Например, тест на динамическую координацию движений верхних конечностей для детей 4-летнего возраста заключался в следующем: в исходной позе стоя со сдвинутыми ногами и закрытыми глазами дотронуться указательным пальцем до кончика носа. Выполнение задания обеспечивается сохранной проприоцептивной, мышечно-суставной афферентацией как ведущей для такого акта (по терминологии Н. А. Бернштейна). Тест можно успешно выполнить с закрытыми глазами. В коррекции движения пальца (чтобы не промахнуться) зрение не имеет ведущего значения.

Тест динамической координации верхних конечностей для детей 6 лет (бросание мяча в цель) по своей афферентной структуре отличается от предыдущего задания. Выключение зрительного контроля во время выполнения задания резко отразится на точности метания. Значит, характер ведущей афферентации (сенсорной коррекции) в сравниваемых действиях неодинаков.

Теппинг-тест (постукивание карандашом по столу) отражает быстроту движений при ведущей проприоцептивной афферентации. Другая проба на быстроту движений — проведение карандашом прямых линий между линейками бумажного листа за единицу времени — зависит от зрительной афферентации.

При обследовании здоровых детей с применением этих тестов мы не встретим существенной разницы в их выполнении разными детьми. Но она четко выступит при обследовании аномального ребенка, определяя качественную структуру дефекта.

Все это побудило, нас к дальнейшим исследованиям: моторики олигофренов в свете уровневой теории построения движений.

Предварительно, до тестового обследования, проводится неврологическое. Обычное неврологическое обследование, описание которого дано во многих руководствах, является первой обязательной ступенью для суждения о моторике испытуемых. Этим выявляются формы двигательной недостаточности.

При обследовании моторики детей-олигофренов следует обращать большое внимание на так называемую тонкую моторику: ее недостаточность выступает именно при умственном недоразвитии. Наилучшей моделью исследования тонкой моторики являются действия руки, проекционные зоны которой занимают в коре головного мозга наибольшую площадь.

С этой целью проверяют изолированные движения отдельных пальцев и серию пальцевых движений. Даже такая простая проба, как сжимание кисти в кулак в медленном, быстром и снова в медленном темпе, служит хорошим тестом функциональной подвижности двигательного аппарата.

С помощью нейропсихологических тестов (А. Р. Лурия, 1962) выявляются качественные отличия нарушений двигательного анализатора при поражениях передних и задних отделов головного мозга. Знание этих особенностей важно для организации коррекционной работы.

При обнаружении недостаточной точности тонких ручных операций, даже при отсутствии неврологически выраженных двигательных расстройств следует проверить более внимательно речевые функции, нарушения которых неизбежно сопровождаются снижением двигательных возможностей рук.

В основе патогенетически общих расстройств речи и руки лежит снижение уровня аналитико-синтетической деятельности внутри каждой функциональной системы, нарушение целостности и морфологической зрелости мозговых структур, определяющих функциональную работоспособность мозга (Г. И. Акинщикова, 1965).

Нами была составлена схема обследования моторики, состоящая из 12 тестов, предложенных разными авторами (Е. И. Бондаревский, 1967; А. Н. Моторин, 1965; М. В. Серебровская, 1935; Н. И. Озерецкий, 1930; и др.). По этим тестам мы судили одновременно о компонентах и уровне организации движений, а также о двигательных качествах.

Однако следует учитывать, что установление двигательной недостаточности в свете уровневой теории требует определенной теоретической подготовки, навыке обследования и умения интерпретировать полученные пря обследовании данные.

Сами по себе тесты не могут дать однозначного определения уровня развития историки у детей и представляют собой одно из средств установления моторного развития ребенка.

1. Тест на статическую координацию движений является наиболее адекватным для исследования функций статического равновесия. Выявляется преимущественной участие руброспинального уровня центральной нервной! системы (по Н. А. Бернштейну).

Исходное положение: стойка на одной ноге, другая нога согнута и касается стопой коленного сустава первой ноги, бедро отведено кнаружи, руки на поясе, глаза закрыты.

2. Тест на динамическую координацию. Требуется согласованная деятельность большого количества мышечных групп с удержанием равновесия, без которой координация двигательной деятельности невозможна. Выявляется преимущественная активность уровня синергий и нижнего подуровня пространственного поля (по Н. А. Бернштейну).

Из исходного положения с сомкнутыми ступнями и руками, расположенными на поясе, совершить прыжок на 360° без потери равновесия при приземлении и с сохранением исходной позы.

3. Тест на скорость движения тела отражает динамическую координацию всего тела и позволяет судить о быстроте, ловкости движений. Выявляется преимущественная активность уровней В и С1 (по Н. А. Бернштейну).

Исходное положение: руки опущены, ноги вместе. По команде быстро лечь на пол лицом вниз, руки согнуть перед грудью, затем быстро подняться и принять исходное положение. Переход из вертикального положения в горизонтальное и наоборот совершается трижды.

4. Тест на ручную скорость выявляет быстроту манипуляций мелкими предметами, ручную умелость. Он отражает деятельность предметного и пространственного уровня организации движений (по Н. А. Бернштейну).

В спичечной коробке лежат по 12 белых и красных спичек. Их по команде выбрасывают на стол, затем 12 красных спичек раскладывают точно по черным линиям, начерченным на белом картоне.

5. Тест на ритмичность движений. Выполнение обеспечивается сохранной корковой деятельностью. Испытуемому предлагают выстукать несколько ритмических комбинаций с постепенным усложнением.

I – II          I – II          I – II          (один удар — два удара)

III – I          III – I          III – I          (три удара — один удар)

6. Тест на одновременность движений. Характеризует корковый уровень построения движений, выявляет синкинезии. Представляет собой простую и сложную пробы на реципрокность координации (Н. И. Озерецкий, 1930).

Руки прямые, вытянуты перед грудью. Испытуемый одновременно сжимает в кулак-правую руку и разжимает левую, затем наоборот.

7. Тест на двигательную память. Его выполнение обеспечивается преимущественным участием в организации движений фронтальных отделов коры больших полушарий головного мозга уровня D.

Испытуемый стоит напротив экспериментатора и повторяет за ним ряд последовательных движений, отставая на одно движение (руки вперед, вверх, в стороны, назад, вниз). Движения экспериментатора программируют задание и одновременно являются сбивающим воздействием.

8. Тест на координацию движений и двигательную память. Состоит из 4 компонентов, в каждом из которых совершаются движения рук и ног в разных плоскостях. Ведущий уровень движения — D.

Исходное положение: руки опущены, ноги вместе. По команде испытуемый поднимает правую руку вверх, левую в сторону, правую ногу сгибает в колене, затем меняет положение конечностей — левую руку вверх, правую в сторону, левую ногу сгибает в колене. Далее испытуемый должен поднять правую руку вверх, правую ногу вытянуть вперед, левую руку поднять вперед и наконец — левую руку вверх, левую ногу и правую руку вперед.

9. Мимический тест. Осуществляется корковой организацией движений. Пятикратное попеременное закрывание правого и левого глаза.

10. Тест на мышечную силу. Преимущественное участие уровня пространственного поля С2. Реверсивным динамометром конструкции В. М. Абалакова измеряют суммарную силу сгибателей и разгибателей рук.

11. Тест на статическую выносливость. Выявляет деятельность руброспинального уровня А. На динамометре В. М. Абалакова испытуемый должен достигнуть усилия в 50% от максимального и удерживать его возможно дольше.

12. Тест на динамическую координацию движений. Отражает ловкость, двигательную маневренность, деятельность уровня синергий В.

Испытуемый должен без помощи рук сесть на пол и снова встать.

Задания давались испытуемому в виде словесной инструкции и показа. Чтобы убедиться в том, что испытуемый понимает инструкцию, предлагали 1—2 пробные попытки. Затем дважды регистрировали выполнение теста.

Кроме этой основной методики обследования для более полного суждения о моторике испытуемых использовались другие тесты.

Для экспериментального исследования предметного действия использовали дощечку (10X10 см) с 20 отверстиями, расположенными в правильном порядке по 5 в ряд. Испытуемому предлагали в определенной последовательности продеть сквозь отверстия резиновый шнурок. Основное условие задания состояло в том, чтобы, используя один конец шнурка, просунуть его через все отверстия.

Успешное выполнение задания обеспечивается заранее планируемым действием. Испытуемый должен выбрать необходимую длину шнурка и вносить поправки действия во время выполнения. Элементы движений данного действия просты, не требуют большого напряжения, напоминают фрагменты трудовой операции (шнурование, вышивание и др.).

Для углубленного исследования одного двигательного акта, строящегося на разных уровнях деятельности центральной нервной системы, была использована модель прыжка. Различные варианты выполнения прыжков характеризовали преимущественную деятельность разных уровней центральной нервной системы.

1. Стояние на носках с открытыми и закрытыми глазами, до вестибулярной нагрузки (кружение на месте) и после нее. Тест выявляет преимущественную деятельность руброспинального уровня организации движений Л. Исходная поза (стояние на носках) составляет первоначальную фазу любого прыжка.

2 Подпрыгивания на месте, с перемещением вперед-назад, вправо-влево, на обеих ногах, на одной ноге.

3. Руки на пояс, прыжок с поворотом на 360°.

4 Прыжок с хлопком руками по пяткам. Прыжок, во время которого нужно трижды хлопнуть в ладоши перед грудью.

Тесты 2—4 выявляют преимущественное участие в двигательном акте таламопаллидарного уровня синергий B и нижнего подуровня пространственного поля С1. Они обеспечивают внутреннюю согласованность составных частей одного большого движения и соотносительность его с внешним пространством.

5. Прыжок в длину с места.

6. Прыжки со скакалкой.

7. Прыжки через скакалку: вперед, назад, боком.

Тесты 5—7 выявляют преимущественную деятельность нижнего подуровня пространственного поля С1.

8. Прыжок на точность, в очерченный круг. В этом акте выявляется преимущественное участие верхнего подуровня пространственного поля С2, определяющего максимальную точность движения при финальном усилии.

9. Прыжок на 180° с одновременной ловлей мяча при приземлении. По уровневому составу тест аналогичен предыдущей пробе.

10. Прыжки с координацией движения рук (руки вверх, ноги в стороны и наоборот).

11. Прыжки под меняющийся ритм метронома.

12. Прыжки на месте с одновременным проговариванием стихотворения.

Тесты 10—12 выявляют в двигательном акте преимущественное участие теменно-премоторного, предметного уровня организации движений D.

13. Прыжки с формированием двигательного навыка по методике «срочной корригирующей информации» (В. С Фарфель, 1959). Существует точка зрения, что формирование двигательного навыка является тестом на высшую форму праксиса.

Испытуемый должен научиться подпрыгивать на половину максимальной высоты прыжка вверх. После каждой из 10 попыток он сообщает экспериментатору о кажущейся ему высоте прыжка. Затем испытуемого информируют о фактической высоте прыжка. Сопоставляя фактическую высоту прыжка с собственными мышечным ощущениями, ребенок добивается точного выполнения задания. Этот тест отражает более высокий уровень построения двигательного акта, связанный с запоминанием отвлеченного задания и сознательной саморегуляцией (уровень Е — по Н. А. Бернштейну).

Для более достоверного суждения об уровневой недостаточности испытуемым предлагали ряд действий, отражавших преимущественную заинтересованность того или иного церебрального уровня (по Н. А. Бернштейну).

Уровень А: массаж, катание ладонью шариков, хватание предмета, принятие и удержание позы, обмахивание веером.

Уровень В: одевание, умение бороться.

Уровень С1: шнурование, причесывание, перелистывание, слежение за движущимся пальцем, обведение фигуры на бумаге.

Уровень С2: закатывание шариков в лунки, вдеваю нитки в иголку, прыгание до черты.

Уровень D: ощупывание, примеривание, сравнение.

Премоторные, кинестетические, пространственные пробы — по А. Р. Лурия (1962).

Уровень Е: импровизации движений, письменное и изложение и устная речь.

Примененная методика исследования выявляла качественные нарушения психомоторики олигофренов. Задача определения возрастных норм развития моторики у детей не ставилась. Кроме экспериментального обследования моторики у детей-олигофренов изучались уроки ритмики, физкультуры, труда, наблюдались спортивные соревнования во вспомогательных школах по волейболу, баскетболу, футболу, легкой атлетике.

Заключение

Всем, кто наблюдал детей, больных олигофренией, знакома общая характеристика их психомоторики. За такими детьми закрепился термин «моторно неловкий», термин, который охватывает в целом их облик — с нарушенной осанкой, отсутствием пластичности, эмоциональной выразительности, несоразмерными, плохо координированными движениями.

Все, кто пытался обучить этих детей каким-либо навыкам, знают, насколько труден, длителен, а часто и безрезультатен этот процесс. Иногда не удается научить ребенка правильно держать ложку, прыгать через веревку, но вдруг этот же ребенок поражает способностью к сложным ритмическим танцам или ловкостью в бросании мяча.

Картина двигательных нарушений больных олигофренией сложна, мозаична и очень разнообразна. Порой ее проявления выглядят парадоксально. Наблюдая длительное время больных олигофренией и изучая их моторные нарушения, мы пришли к выводу, что обычными клиническими методиками невозможно раскрыть механизмы нарушений моторики олигофренов. Тогда мы применили физиологическую теорию уровневой организации движений Н. А. Бернштейна.

В свете уровневой теории организации движений оказалось возможным вычленить области поражения, недоразвития и нарушения согласованной деятельности отдельных церебральных систем.

Основываясь на этой теории, мы попытались в данной работе провести анализ нарушений психомоторики детей, больных олигофренией, раскрыть механизмы различных нарушений психомоторики — от простых движений и действий до сложных целенаправленных моторных актов, проследить развитие двигательных качеств больных детей сравнении со здоровыми в возрастном аспекте.

Нами предложены принципы коррекции, отличные от методов лечебной физкультуры. Коррекционная работа должна быть индивидуализирована и учитывать структуру уровневых поражений и нейродинамического состояния.

При поражении коркового, предметного уровня организации движений, когда невозможна смысловая организация двигательного акта, овладение движениями должно происходить с опорой на более сохранные нижележащие церебральные уровни. Движение формируется в первую очередь по подражанию. На этом этапе большая роль принадлежит занятиям ритмикой. В дальнейшем тренировки усложняются: чередование двигательных ритмов, применение гимнастических упражнений, упражнений с предметами, введение акробатических элементов. Как только движения и действия начинают автоматизироваться, в упражнения включается вербальное сопровождение. То же движение «обыгрывается» на более высоком церебральном уровне.

При сохранности коркового, смыслового уровня организации движений коррекционная работа ведется по развитию двигательных качеств, временных и пространственных параметров движений. Она осуществляется путем длительных тренировок расчленения действий на простые элементы, с опорой вначале на более сохранные нижележащие церебральные уровни.

Таким образом, анализ поражений двигательной сферы больных олигофренией с позиций уровневой теории организации движений дает в руки врача и педагога новые возможности для изучения, понимания и подбора методов коррекции психомоторной недостаточности детей-олигофренов.