Великая княгиня Екатерина Алексеевна при дворе императрицы Елизаветы Петровны (1745-1761): современная российская историография. Работа №43304

Великая княгиня Екатерина Алексеевна при дворе императрицы Елизаветы Петровны (1745-1761): современная российская историография

Лекарева Светлана Евгеньевна,

учитель истории и обществознания,

МБОУ «Гимназия №152»

Г.Казань, Россия

Сорокина Наталья Владимировна,

учитель русского языка и литературы

МБОУ «Гимназия №152»

Г.Казань, Россия

АННОТАЦИЯ

В статье рассматривается жизнь Екатерины Алексеевны при дворе императрицы Елизаветы Петровны и часть династической истории прошлого императорской России.

Ключевые слова: Екатерина II, Елизавета Петровна, Петр Федорович, Анна Иоановна

Grand Duchess Ekaterina Alekseevna at the Court of Empress Elizabeth Petrovna (1745-1761): Modern Russian Historiography

Lekarev’s Svetlana Evgenievna,

history and social studies teacher,

MBOU "Gymnasium №152"

Kazan, Russia

Sorokin’s Natalia Vladimirovna,

teacher of Russian language and literature

MBOU "Gymnasium №152"

Kazan, Russia

Annotation

The article examines the life of Ekaterina Alekseevna at the court of Empress Elizabeth Petrovna and part of the dynastic history of the past of imperial Russia.

Keywords: Catherine II, Elizabeth Petrovna, Peter Fedorovich, Anna Ioannovna

В настоящее время в духовной жизни российского общества наблюдается несколько тенденций, благодаря которым изучение данной темы становится очень актуальным. В советской исторической науке эта тема относилась к второстепенным, малозначимым для исследователей в силу господства формационного подхода. Согласно этому подходу основой исторического развития общества являются изменения, происходящие в социально-экономической сфере (в производительных силах и производственных отношениях эксплуатации). А политическое развитие считается производным от изменений в экономике и социуме. Поэтому приоритет в исторических исследованиях в советское время отдавался изучению социально-экономических процессов. Это касалось и российской историографии. При изучении развития исторических взглядов учёных прошлого главное внимание историографов обращалось на их подходы к объяснению социально-экономических процессов. Объяснение политической, а тем более в узком смысле династической ситуации - вершины политической системы Российской империи, оставались для историографов второстепенными для изучения. В российской историографии советского периода господствовал взгляд, что перипетии династической ситуации в правление Петра Великого, Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны, Екатерины II и связанная с этим проблема престолонаследия нисколько не изменяли сущность феодально-крепостнического строя абсолютистского государства, а значит, не оказывали сколько-нибудь существенного влияния на исторический процесс. Политическая сфера исторического прошлого данного периода ранее (в советское время) изучалась только в применении к крупным политическим кризисам императорского режима, так называемым революционным ситуациям (декабристское восстание 1825 года, революции 1905-1907 и 1917 годов).

В интеллектуальной жизни постсоветской России произошёл перелом в отношении к политической и династической истории прошлого императорской России. После кризиса советской общественно-политической системы в поисках новых духовных ориентиров часть российского общества стала ностальгировать по императорской России и идеализировать её вместе с личностями монархов в противовес персонам «советских вождей». Кризис в советской исторической науке, вызванный тем, что довольно схематичная формационная теория оказалась неспособна объяснить ряд важных исторических явлений, означал подрыв представления о своеобразной дуополии производительных сил и производственных отношений как главных движущих факторах исторического процесса. Процессы в политической сфере в целом, и династическая ситуация, в частности, были включены в число равноправных факторов исторического развития.

Кроме этого, макроисторический подход, характерный для формационной теории, т.е. объяснение, прежде всего, протекавших процессов в экономике и социуме, в постсоветское время дополнился развитием исследованием в области «микроистории» - истории семьи, «персональной» историей, т.е. изучением биографий не только деятелей народно-освободительных движений, но и семейной жизни российских монархов. А обильную пищу для этих исторических изысканий давал именно XVIII век с его перипетиями дворцовых переворотов, замешанных часто на семейных конфликтах. В целом, роли личности в истории в отечественной историографии в постсоветский период была возвращена прежняя роль, отводимая ей в российской историографией XIX века, и затенённая в советское время макроисторическими «объективными процессами».

В постсоветское время также стала переводиться на русский язык зарубежная историография, посвящённая императорской России и правителям страны в этот период. Стало понятно, что всё то время, пока в советской историографии изучались исторические процессы, западная историография наряду с этим продолжала изучать и личности правителей России, перипетии их личной жизни. А благодаря переводу их работ стало возможен полноценный обмен мнениями между историографиями разных стран.

Кроме этого, в постсоветское время в общественном сознании началась ревизия представлений об эпохе Екатерины II. В советской историографии делался акцент на социально-экономическое развитие России. И господствовала точка зрения, что время её правления было «апогеем крепостничества». Поэтому главное внимание исследователей екатерининской эпохи уделялось Крестьянской войне под предводительством Емельяна Пугачёва, её причинам, ходу и последствиям. Контакты Екатерины II с французскими просветителями считались неискренними, а оценивались лишь как «заигрывание с либерализмом», которым императрица стремилась прикрыть самодержавную абсолютистскую природу своего режима. Много писалось об оппозиции этому режиму – о деятельности Н.Новикова и А.Радищева. Личность же императрицы, если и затрагивалась, то оценивалась в негативных тонах, подспорьем чему был памфлет князя М.Щербатова «О повреждении нравов в России», в котором русский аристократ критиковал неуёмную роскошь императорского двора в годы правления Екатерины II и её фаворитов-«любовников».

Вышеперечисленные факторы, обуславливающие развитие российской историографии в постсоветское время, актуализируют в настоящее время обращение историков к династической и семейной истории российских монархов. А применительно к эпохе Екатерины Великой это актуализирует как раз изучение проблемы начала её пути к власти.

В современной российской историографии по сравнению с историографией XIX столетия в рассматриваемой проблеме обозначился, необоснованный, на мой взгляд, перевес в пользу «дипломатической» трактовки выбора императрицей Елизаветой Петровной анхальт-цербстской принцессы Софии-Фредерики-Августы в качестве супруги для Петра Фёдоровича как победы «франко-прусской партии» над «бестужевской». Попытка закрепить этот перевес в труде О.А. Иванова не удалась, а других попыток просто не предпринималось.

Истинные мотивы Елизаветы Петровны на Софии-Фредерики-Августы сочетали в себе несколько факторов. Во-первых, за Софией-Фредерикой-Августой стоял незнатный двор, и русская аристократия могла остаться удовлетворённой выбором Елизаветы ввиду отсутствия знатных конкурентов из Германии.

Во-вторых, родственная связь Софии с голштинской династией через мать устраняла вероятность ненужной конкуренции между двумя дворами (супруга и супруги) в случае, если бы выбор пал на любую другую кандидатуру. Придворная борьба была не нужна Елизавете Петровне в первые же годы своего правления.

В-третьих, брак Петра Фёдоровича на анхальт-цербстской принцессе совершенно ни к чему не обязывал Россию во внешнеполитической сфере. Тогда как брак на саксонской принцессе обязывал занять сторону Саксонии в Силезских войнах Австрии и Саксонии с Пруссией, а брак на сестре прусского короля Фридриха II Ульрике-Элеоноре должен был бы связать Россию с Прусией дружескими узами. А Елизавета Петровна не желала пока вмешиваться в ситуацию в Центральной Европе, где в 1743 году возникла всего лишь передышка в «войне за австрийское наследство», так как Россия воевала до 1743 года со Швецией. Елизавета хотела пока оставаться нейтральной стороной.

В-четвёртых, Елизавета выбрала Софию-Фредерику-Августу из-за её малой знатности, но не потому, чтобы та не вмешивалась в дела российского императорского дома со своей роднёй (как принято писать). Это было сделано с тем прицелом, чтобы её удалось женить на Петре Фёдоровиче, вовсе не подходящем в тот период для женитьбы (сохранились сведения, что Шетарди советовал Елизавете отложить брак ввиду слабого здоровья Петра Фёдоровича, чтобы тот возмужал какое-то время). Пётр Фёдорович был хилого телосложения, и, в общем-то, выглядел малопривлекательно и неподходяще для женитьбы. Знатная принцесса (саксонская или прусская или какая-нибудь другая) или её родственники могли просто отказаться выходить замуж за подобного российского престолонаследника, а другого Елизавета Петровна и предложить-то не могла.

В-пятых, Елизавета стремилась как можно быстрее женить Петра Фёдоровича, чтобы его супруга начала рожать детей. Елизавета рассчитывала заполучить второго наследника престола, так как первый (собственно это и есть Пётр Фёдорович) ей не понравился, и тем самым закрепить династическую ситуацию. А согласиться выйти замуж за такого неприглядного жениха могла именно малознатная невеста из небогатого немецкого княжества, чью семью можно было подкупить роскошью российского двора и щедростью императрицы. Малознатную немку можно было легче поставить в зависимое положение и заставить делать то, что нужно Елизавете. А что, или точнее, кто ей был нужен, Елизавета дала понять уже в 1746 году, когда разгневалась на Екатерину из-за отсутствия супружеской жизни с Петром Фёдоровичем. Окончательно задумка Елизаветы Петровны стала ясной в 1754 году, когда Екатерина родила сына Павла. Он был отобран Елизаветой у Екатерины и стал воспитываться при «большом дворе».

Из исторических трудов мы знаем, что Екатерина Алексеевна проявила покорность перед Елизаветой Петровной (один из пунктов её плана жизни в России гласил – нравиться императрице) не в силу своего природного послушания, а по причине сильного честолюбия – стремления стать российской императрицей. Живой пример у Екатерины был перед глазами – сама Елизавета Петровна, перетерпевшая тяжёлое десятилетие правления Анны Иоанновны и ставшая в итоге правительницей России. Выясняется, что Елизавета Петровна в 1743 году остановила свой выбор на той, которая повторит её путь и вступит на трон таким же образом, что и она. Таким образом, Елизавета Петровна выбрала свою «копию».

Список литературы:

1.Анисимов Е.В. Елизавета Петровна. – М.: Молодая гвардия, 1999. – 426 с.

2.Бильбасов В.А. История Екатерины Второй. Екатерина до воцарения. 1729-1762. – Т. 1. – Берлин, 1900. URL: http:// www.runivers.ru/bookreader/book53064/#page/1/mode/1up (дата обращения: 11.01.2022)

3.Брикнер А.Г. История Екатерины Второй. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2002. – 843 с.