Частный преподаватель истории. Работа №72705

Значение работы Ю. Эволы «Учение о пробуждении. Очерки буддисткой аскезы» в условиях современности.

Был ли Юлиус Эвола буддистом? В строгом смысле нет. Великий итальянец не придерживался религиозного буддизма и никогда себя не идентифицировал с этой религией, более того, он не называл себя специалистом по буддизму [9, с.185]. Однако вклад философа-традиционалиста в изучение непосредственно буддизма огромен. В частности, перу Эволы принадлежит труд под названием «Учение о пробуждении. Очерки буддийской аскезы». Данная работа была написана в Риме в конце 30-х гг [9, с.179] и поступила в печать в октябре 1942, но опубликована только в сентябре 1943 [4, с.338-339]. Книга издавалась в непростой для всей Италии и Эволы период, вызванный государственным переворотом и отстранением от власти Муссолини, с правительством которого философ, хотя и с оговорками, но сотрудничал. Когда работа вышла в печать, Эвола находился за пределами Италии, как сторонник Муссолини, а также лицо, аффилированное с немецкими спецслужбами. В момент издания книги в Италии в сентябре 1943, Эвола будет находиться в ставке Гитлера на станции Растенбург в Восточной Пруссии [4, с.84].

Знакомство с буддизмом у Эволы началось примерно в возрасте двадцати трех лет. После Первой мировой войны он, как и многие его современники, находился в остром экзистенциальном кризисе и на философа сильное влияние оказала цитата из Мадджхима-Никаи, важнейшего буддистского источника, относящегося к палийскому канону: «Тот, кто, восприняв исчезновение как исчезновение, считает исчезновение исчезновением, мыслит исчезновение, мыслит об исчезновении, мыслит исчезновение своим и радуется исчезновению, тот, говорю я, не знает исчезновения». Осознав и осмыслив эту фразу, Эвола отказался от самоубийства и по его же мнению обрел способность противостоять любому кризису [9, с.18]. Но несмотря на такое серьезное влияние буддийского текста на жизнь итальянского мыслителя, буддистом он не становится, однако Эвола «считал написание «Учения о пробуждении» расплатой за «долг» перед Буддой за свое спасение от самоубийства» [9, с.179].

Впоследствии Эвола начнет использовать буддистские тексты «на практике» каждый день, а путь внутренних дисциплин, указанный Буддой, станет близок итальянцу[9, с.179].

В 1951 «Доктрина пробуждения» была переведена на английский язык Гаральдом Массоном [9, с.185]. Массон познакомился с работой Эволы после Второй мировой войны: он служил в британской военной разведке и оказавшись в госпитале в Соренто, прочитал «Учение о пробуждении». Британец был так впечатлен работой, что захотел перевести её на английский язык, после чего у Массона и Эволы завязалась переписка [4, с.339-341]. Кроме Массона, труд Эволы сильно повлиял на другого английского разведчика - Осберта Мура, который был на пятнадцать лет старше Массона и вместе с Массоном занимался допросами высокопоставленных итальянских фашистов в районе города Неаполя [2, с.199]. 24 апреля 1949 года, на острове Додандува государства Цейлон, Массон и Мур были пострижены в буддийские послушники семидесятилетним немецким монахом Ньянатилокой Махатхерой Ньянатилоке (Антону Гуету), Ньянатилока дал Массону имя «Ньянавира», а Муру - «Ньянамоли» [2, с.201]. Сам настоятель Антону Гуету был посвящен в монахи в Бирме в 1904 году, в 1911 на Цейлоне он основал монастырь «Остров Эрмитаж» [2, с.201], в котором как раз Массон и Мур и сделались монахами.

Работа «неспециалиста по буддизму», как сам себя характеризовал Эвола, серьезным и кардинальным образом изменила жизнь двух британских офицеров, которые к тому же в период Второй мировой сражались на противоположной стороне по отношению к Италии.

Книгу Эволы «Учение о пробуждении» нужно рассматривать в контексте традиционалистской философии, основоположником которой является Рене Генон. У самого Генона в его важнейшей книге, вышедшей в 1927 году, «Кризис современного мира» отношение к учению Будды было скорее отрицательным, поскольку он рассматривал царевича Сидхару Гаутаму как «революционера», от касты кшатриев воставшего против «духовной власти» брахманов, а значит его учение инверсивно Примардиальной Традиции [3, с.108-109].

Для Эволы же с ранних лет, как он сам писал в своей интеллектуальной автобиографии «Путь киновари» , было характерно сочетание «дистанции от человеческого» и «сдержанность души», что можно уподобить «брахманской» созерцательности с «кшатрийским» типом, характеризовавшимся склонностью к действию и «самоутверждению с центром в Я», а также важности и реальности ценностей «мира иерархии, аристократизма и феодальной цивилизации» [9, с.8]. Отметим, что основатель буддизма являлся представителем варны кшатриев, принадлежность Будды к воинской страте по мнению Эволы отразилась на буддийской доктрине, по своей сути «аристократической» [11, с.124].

В отличии от Генона, для которого буддизм характеризовался восстанием против духа Традиции, отрицанием всякого духовного авторитета [3, с.73], для Эволы буддизм является «утерянной доктриной» [9, с.180], которая была восстановлена Буддой. Царевич Сидхарха не выступал против принципа духовного авторитета [11, с.54] , он возвестил утерянное учение, которое в условиях кризиса в Индии, характеризуемым «высокомерием и спекуляцией» касты брахманов, было утрачено [9, с.180]. Вот как о своем учении говорит Будда в одной из сутт: «Вообразите, монахи, человека, который, бредя по лесу, внезапно обнаружил бы древний путь, древнюю дорогу, по которой странствовали люди прошлого… Так и я, монахи, открыл древний путь, древнюю дорогу, по которой странствовали все полностью пробуждённые прошлого» [7, с.63].

Будда даже не выступал против традиционно кастовой системы в Индии, но его учение было выше любой кастовой обусловленности [11, с.54], брахман является таковым не по принципу рождения, а по свои делам, по внутреннему содержанию [11, с.57].

Постведическая Индия в период формирования буддизма находилась в духовном упадке, что выражалось в определённом внимании к «обрядовости» и «демоне отвлеченных умозрений» [11, с.45] излишних философствований, которые привели к формированию «космического пантеизма» и учения о перевоплощении душ [11, с.48].

Царевич Сидхарха «достиг знания» своими собственными силами, без помощи учителя, каждый кто следует путем Будды должен полагаться на себя, «обретение знания» называется путем избранных. Эвола подчеркивает, что буддизм сформировался в «ненормальных условиях» кризиса брахманизма, поэтому буддизм не слишком акцентирует внимание на традицию [11, с.61]. Будда признает различия между людьми, его учения нельзя назвать эгалитарным, но эти различия не определяются биологическим происхождением, а понимаются как «индивидуальные различия в восприимчивости к духовному посланию» [6, с.15]. Анализируя буддийские источники, Эвола делает вывод, что изначальное буддийское учение о пробуждении было предназначено для элит, только «благородные сыны» отзываются на него [11, с.125]. В подтверждение своих слов философ цитирует сутту палийского канона, в которой говорится, что когда царевич Сидхарха достиг пробуждения, перед ним явилось божество Брахма Сахампати, которое стало убеждать его начать излагать учение людям, зная что есть те кто поймет учение [11, с.124]: «И тогда, я услышав просьбу Брахмы, из сострадания к существам обозрел мир свои оком Будды, я увидел людей у которых мало пыли в глазах и много пыли в глазах, с сильными качествами и со слабыми качествами, с хорошими свойствами и с плохими свойствами, которых легко обучать и которых трудно обучать…» [7, с.338].

Практическая часть изначального буддизма — это путь духовной реализации, совершенно свободной от всякой «мифологии»: религиозной, богословской или нравственной [11, с.22]. Буддийский аскет — это человек, «обретший властелина в самом себе… Он властелин своих решений» [11, с.136]. Интересно, что Эвола, занимавшийся сакральным альпинизмом, сравнивал практическую часть в буддизме с восхождением в альпинизме «напрямую», когда спортсмен при восхождении на вершину не использует страховку и не уходит вправо или влево [11, с.20]. Для Эволы восхождение на горы, предполагающее физические и моральные усилия, могло привести к преобразованию человека [10, с.16, с. 87]. Таким образом, не каждый человек сможет следовать по буддийскому пути. Как альпинист, восходящий на гору, должен иметь соответствующую подготовку, так и человек, следующий по пути Будды, должен соответствовать определенным качествам [11, с.159-163].

В раннем буддизме ядром учения была аскеза и опыт, никак не связанный ни с моралью, ни с «отвлеченным умозрением», и целью которого было достижение нибаны (нирваны). С точки зрения Эволы изначальное учение Будды со временем подверглось упадку. В хинаяне (тераваде), по мнению Эволы аскеза ослабевает, нирвана понимается как нечто «потусторонее» (не достижимое) и преобладает пессимистический взгляд на мир, а в махаяне начинает господствовать философский элемент [11, с. 355], уводя характер учения от изначальной практической природы буддизма. По сравнению с махаяной в хинаяне по мнению Эволы «в большей степени сохранились ясность, простота и строгость исконного арийства» [11, с. 365]. Философ положительно оценивает провокационный дзен-буддизм, который сформировался в условиях, когда буддизм махаяны превратился в массовую религию со своей мифологией и строгим набором обрядов. Дзен стал тем, чем в свое время стал ранний буддизм для брахманизма. Буддизм противостоял отвлеченным спекуляциям и обрядовости брахманизма: «Дзен также энергично восстаёт против всего этого» [11, с.371] только уже в буддизме, «Дзен не желает знать никаких умозрений, никаких канонических писаний, обрядов и религиозных фантазий и предстает как своеобразное иконоборчество» [11, с.371].

Румынский религиовед Йоан Петру Кулиану в своей фундаментальной работе, посвященной эпохе Возрождения, писал: «Тот, кто утверждает, будто ренессансный человек чувствовал, думал и действовал так же, как и мы, глубоко заблуждается. Как раз наоборот: именно с тех пор в нас сформировалась вековая привычка подавлять в себе все, что относилось к представлению современников Возрождения об окружающем мире, и мы путаем этот образ с тем, что считаем «мраком», с тем, что приучены искоренять в себе и изничтожать» [5, с.350]. С точки зрения философии традиционализма человеческая история развивается регрессивно и эпоха Возрождения, Новое время понимается как усиление деградирующих тенденций в человеческой истории, отходом от изначальной Традиции, изначального «учения». Сегодня мы нередко оцениваем события прошлого с позиции современного мировоззрения, которому свойственен эгалитаризм, рационализм, вера в прогресс. Работа Юлиуса Эволы вышла в 1943 году, в период Второй мировой, Тибет тогда еще являлся для западного человека закрытым регионом, а по Европе и Северной Америке еще не перемещались тибетские ламы, посвящая западных людей в различные тонкости своей религии. Да, определенный профанизм восточных, традиционных доктрин, на Западе тогда уже наблюдался, например, в виде теософии [8, с.75], но он не достигал сегодняшних объемов. Очень часто современным вестернизированным сознанием древняя доктрина царевича Гаутамы понимается как толерантное, рафинированное и пацифисское учение, для которого характерен эгалитаризм и всепрощенние. Как показывает нам Эвола в своей работе, наши современные проекции на ранний буддизм являются заблуждением, ранний буддизм — это практическая доктрина аскетических техник, целью которых является достижение не обусловленного временем и пространством состояния ниббаны. Моральные же правила являются средством на этом аскетическом пути, «переплыв реку на плоте» аскет оставляет его на берегу, так как он ему больше не нужен [11, с.197]. Понятие «добра» и «зла» (дхарма и адхарма) становятся бесполезными когда цель достигнута, истинная духовность, по мнению Эволы, не имеет ничего общего с «добром» и «злом», в буддизме нет понятия «греха», а есть понятие «неведения», «незнания», значит моральные категории «определяется только в контексте познания» [11, с.197]. Возможно, что с оценкой буддизма и выводами Эволы можно поспорить, но ракурс, под которым итальянский философ смотрит на буддизм в своей книге «Учение о пробуждении», заслуживает внимания и может быть полезен человеку в непростой современный период, который Эвола исходя из традиционных доктрин характеризовал не иначе как «Железный век» или «Кали-юга».

Список используемой литературы:

Бодхи. Б. Словами Будды. М.,2005

.

Бэчелора. С. «Что такое

буддизм?

Как жить по принципам Будды». М.,2012.

Генон.Р. Кризис

современного

мира. М., 2024.

Де Турис. Юлиус Эвола маг на войне 1943-1945.М.,2023.

Кулиану Й. Эрос и магия в эпоху Возрождения.Спб.,2017

Лысенко. В. Г. Ранний буддизм: Религия и философия. Учебное пособие.М.,2003.

Мадджхима-Никая.Часть 1. М., 2021.

Эвола.Ю. Личина и лик современного спиритуализма.М.,2020.

Эвола Ю. Путь киновари. Тамбов. 2018.

Эвола. Ю. Размышление о вершинах. Тамбов.2016.

Эвола. Учение о пробуждении. М.,2016.