Исследовательская работа "Изучаем жизнь и творчество Н. Чернышевского" | Наталья Владимировна Заболотная. Работа №353793

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение
Кысыл- Сырская СОШ
Вилюйского улуса Республики Саха (Якутия)
Исследовательская работа
Тема: Дорогой Чернышевского Н.Г. от Иркутска до Вилюйска
Автор работы: Пирожникова София, ученица 11 а класса
МБОУ Кысыл- Сырская СОШ
Руководитель: Заболотная Н. В.,
учитель русского языка и литературы
2024 г.
Оглавление
I. Введение..................................................................................................... 3 .стр.
II. Основная часть
II.1. Дорога из Иркутска до Вилюйска в острог……………………… 3-4 стр
II.2. Вилюйский острог (условия жизни узника и строгость надзора) 4-9 стр
II.3. Чернышевский и местное население…………………………….. 9-11 стр
II.4. Письма Чернышевского Н. Г. периода ссылки………………….11-12 стр
II.5. Память о писателе в Вилюйском районе………………………...12-13 стр
III. Исследовательская часть
IV. Заключение……………………………………………………………...13-14 стр
V. Список использованной литературы.......................................................15 стр.
Приложение
Введение.
Не любить историю может только
человек, совершенно не развитый умственно
Н.Г. Чернышевский
Владеть исторической памятью - значит усвоить концентрированный позитивный опыт, сделать его орудием дальнейшего совершенствования жизни, увеличения человеческого в человеке. Известный писатель В.И. Белов справедливо заметил: Вне памяти, вне традиции и культуры нет личности. Память формирует духовную крепость человека
В нашей школе уделяется большое значение краеведческой работе, она способствует научному мировоззрению, воспитанию патриотизма. Мы уже на протяжении ряда лет работаем над интересными комплексными темами краеведческого характера: изучаем историю возникновения поселка, боевые и трудовые традиции своих земляков, летопись своей школы, особый интерес представляет изучение выдающихся личностей, связанных с нашим районом и Республикой Саха.
Цель работы: Изучение периода биографии великого писателя Н. Г. Чернышевского, связанного с годами его ссылки; влияние писателя на культурное наследие Вилюйска
Задачи:
1. Изучение архивных материалов музея Чернышевского в г. Вилюйске.
Анализ творчества Н. Г. Чернышевского в период ссылки
Актуальность работы: знание истории Родного края.
Объект исследования:
Деятельность и условия жизни Н.Г. Чернышевский в Вилюйской ссылке
Письма Чернышевского периода ссылки.
Материал исследования: архивные материалы, письма писателя
Гипотеза: под видом свободного поселения Чернышевский попал в новое заточение
Методы исследования
1.Сбор и изучение теоретического материала, систематизация, обобщение и анализ собранной информации;
2. Анализ писем писателя периода ссылки
3.Анкетирование учащихся школы, обработка результатов анкетирования;
Практическое значение. Материал данной работы может быть использован в образовательных учреждениях на уроках литературы и во внеклассной работе.
Дорога с Иркутска до Вилюйска в острог
В начале 1864 года Николаю Григорьевичу Чернышевскому был вынесен приговор: каторга на 14 лет и пожизненное поселение в Сибири. Чуть позже император смягчил наказание до 7 лет на каторге. В мае 1864 года состоялась гражданская казнь Н. Г. Чернышевского. Он пробыл в ссылке до 1883 года. Он вошел в тюрьму 34- летним, в расцвете сил, и вышел на свободу 55-летним, тяжело больным, неестественно постаревшим.
Первые три года каторги Чернышевский провел на монгольской границе, а затем был переведен на Александровский завод. Ему было разрешено видеться с семьёй, он общался с другими заключёнными, гулял и в какое-то время жил в отдельном доме. Когда срок закончился, Чернышевскому предоставили выбрать дальнейшее место жительство. Это был Вилюйск.
В начале декабря 1871 года Чернышевский под конвоем жандармов был отправлен из Александровского завода в Иркутск; там он пробыл два дня. 20 декабря перед выездом в Вилюйск он послал телеграмму родным в Петербург: "Еду на север жить. Поездка очень удобно устроена, я совершенно здоров".
На север Чернышевского повезли под усиленной охраной. От Иркутска до Вилюйска 3600 км. Сейчас это три часа из Иркутска до Якутска на самолете, а затем еще с Якутска до Вилюйска восемь часов езды на машине. А раньше- 22 дня пути. Далек и труден был путь в Вилюйск. Медленно двигался гуськом по снежной пустыне и по тайге небольшой караван легких повозок. Слабые из-за недостатка корма лошади еле-еле плелись и к тому же были дики и пугливы. Особенно опасны и тяжелы были переезды через реки и речки из-за наледей, на которых повозки могли провалиться и затонуть. Рассчитывать же здесь на чью-либо помощь в случае беды, конечно, не приходилось.
За Якутском русского населения уже не встречалось. Станции отстояли одна от другой на большом расстоянии - да и что это были за станции! Обыкновенные якутские юрты, где скот помещался вместе с людьми. "В этих юртах несравненно хуже, нежели в порядочных конюшнях", - писал Ольге Сократовне Чернышевский, рассказывая потом о своем переезде в Вилюйск.
Двадцать два дня длилось это изнурительное путешествие. И вот наконец, выехав из таежного леса, повозки с разбегу уперлись в частокол. Объехав его, путники попали на какое-то подобие улицы. С правой руки виднелась церковь, за церковью пустырь, а на конце пустыря, над обрывом, ведущим к берегу Вилюя, высилось большое деревянное здание острога, обнесенное забором.
Вилюйский острог
В этот-то "индивидуальный" острог (в ту пору пустовавший) и был помещен под охраной стражников Чернышевский, сданный под квитанцию вилюйскому исправнику штабс-капитаном Зейфертом.
С обрыва, на котором стоял острог, виднелись за рекой дали вилюйского предместья Мастаха (по-якутски- Лес лиственниц). При одном взгляде на эти бескрайные леса, изрезанные сетью мелких речушек и болот, можно было понять, что не хуже острожных стен и решеток будут стеречь здесь узника бездорожье и топи.
Лишь месяца четыре в году - с декабря до апреля - дорога между Якутском и Вилюйском становилась более или менее сносной. В остальные восемь месяцев даже доставка почты верховыми постоянно задерживалась из-за невероятных трудностей пути по глухим таежным дебрям. Недаром люди, знавшие местоположение Вилюйска, называли этот городок естественной тюрьмой, как бы созданной самой природой.
И все же, не полагаясь на эти природные преграды, сибирская администрация предписала вилюйскому исправнику установить за Чернышевским неусыпный надзор. Стражники ни на минуту не должны были выпускать Чернышевского из виду. Выходил ли он в город или на прогулку по опушке леса, унтер-офицер, которому разрешалось быть в "партикулярной одежде", следовал по его стопам.
Посторонние лица могли посещать Чернышевского только по разрешению исправника или унтера. Даже в ночное время не оставляли его в покое. Дежурный стражник заглядывал к нему и в поздний час, делая вид, будто он пришел последить за огнем в камельке или убрать что-нибудь из посуды.
Двенадцать лет прожил великий узник в этой ледяной пустыне, окруженной тайгой, болотами и топями. Он и тут не изменил всегдашней привычке изображать свое положение с самой лучшей стороны.
"... Что касается меня, я здесь живу удобно: дом, в котором я помещаюсь, имеет большой зал и пять просторных комнат; вое это очень опрятно; совершенно тепло", - писал он жене недели через две после прибытия в Вилюйск. Но стоило потом Ольге Сократовне заикнуться о возможности приезда к нему, как он встревожено умоляет ее:
"... Повремени исполнением этого желания. Может быть, через полтора года, - может быть, через год, - может быть, и через полгода, я попрошу тебя доставить мне счастье видеть тебя и детей. Но подожди, пока это будет моей просьбой к тебе. До той поры повремени".
Те, кому доводилось видеть "хоромы", в которых поселили Чернышевского, описывали место его заключения совсем по-иному: "В камеру Николая Гавриловича вела дверь, обитая клеенкой... Прямо против двери - два окна с решетками, очень высоких, но свету в комнате было сравнительно мало, ибо окна глядели прямо в частокол и из них не виднелось даже кусочка неба. Сама камера была очень сырая, так что Николай Гаврилович... не мог сидеть без валенок, иначе сейчас же начиналась ломота в ногах".
С первых же дней пребывания в этой полярной тюрьме Чернышевский ясно понял, что представляет собою место его "вольного" поселения. В городе не было ни одной лавки - товары, необходимые для жителей, продавались торговцами в их собственных квартирах; многого нельзя было здесь достать даже за большую цену, особенно из предметов домашнего обихода. По приезде Чернышевскому удалось случайно приобрести что-то вроде тарелки и подсвечник. Когда же он попросил купцов продать ему хоть четверть фунта мыла, то в ответ услышал: "У самих нет".
Население города едва достигало пятисот душ обоего пола. Это были якуты, казаки и русские мещане. Несколько мелких чиновников да два священника составляли всю вилюйскую "интеллигенцию". Основным занятием вилюйчан была торговля с якутами, разбросанно жившими по реке Вилюю. В городе насчитывалось всего десятка два обычных построек русского типа: неприглядные деревянные домишки, расположенные вдоль двух параллельных улиц. Якуты жили в юртах, в окошках которых вместо стекол зимою вставлялись льдины, а летом - пузырь.
"Вилюйск - это по названию город, - писал Николай Гаврилович жене, - но в действительности это даже не село, даже не деревня в русском смысле слова, - это нечто такое пустынное и мелкое, чему подобного в России вовсе нет... Занемочь здесь сколько-нибудь серьезно - это значило бы наверное умереть".
Часами ни малейшего признака жизни нельзя было обнаружить вокруг, ничто не нарушало мертвенной тишины безлюдных улиц Вилюйска, погруженного в беспробудную зимнюю спячку.
Однообразно и медлительно тянулись день за днем, неделя за неделей. Чернышевский ни с кем не общался. Прогулки, книги, письма от родных - вот все, что еще могло хоть несколько скрашивать томительность его существования в полном одиночестве. По целым неделям иногда он не видел никого, кроме своих стражников и якута, приносившего ему самовар и еду.
Книг, присылаемых ему родными из Петербурга, хватало ненадолго - каждую из них он перечитывал по многу раз. А письма приходили редко: раз в два месяца.
День начинался для него поздно - он вставал часу в двенадцатом, пил чай и отправлялся гулять. С прогулок часто возвращался покурить, почитать, лежа в постели. Потом опять уходил бродить. Он очень много курил, то и дело пил чай, заваривая его так крепко, что за месяц ухитрялся расходовать не меньше трех фунтов. В одном углу его комнаты стоял огромный сундук, доверху наполненный годовым запасом сахару и чаю, в другом - целый магазин табаку. Так уж было принято в Вилюйске запасать подобные предметы потребления на целый год.
Прошло несколько месяцев, и с конца апреля дохнуло приближением весны. Река еще не вскрылась, но снег на открытых местах большею частью уже сошел, да и в лесу появились проталины, на которых показались миниатюрные былинки.
Те, кто отправлял его в Сибирь, намеревались навсегда изолировать писателя от главного дела его жизни, создать такие условия, которые бы полностью лишили бы его возможности спокойно заниматься научной и литературной деятельностью.
В 70-е годы 19 века Вилюйск был одним из самых глухих и заброшенных уголков сибирской ссылки. Описание отдаленного края дается в воспоминаниях В.Н.Шаганова. Чернышевского поместили в тюремный замок, как именовали его тогда – острог. Стражникам писателя было дано предписание установить строжайший надзор за Чернышевским. Но несмотря на все трудности и препятствия, писатель продолжал упорно, много работать.
В таких адских условиях он давал местным жителям советы по вопросам земледелия, животноводства, оказывал посильную медицинскую помощь больным. Особенно сочувственно относился он к якутской бедноте, страдавшей под гнетом якутских тойонов. О страшной их нищете Чернышевский пишет во многих письмах к родным. Русский революционный демократ верил, что “через несколько времени будут жить и якуты по-человечески”. Эти слова
Чернышевского оправдались в наши дни. Жители Вилюйска были благодарны ему за его сочувствие и помощь.
Администрация Восточной Сибири, переводя Чернышевского в Вилюйск тщательно скрывала как от него самого, так в особенности от общественности России место его будущего жительства в Сибири. Фактически распорядившись о поселении его в Вилюйском остроге, во всех своих документах она избегала упоминать слова острог или тюрьма. Так, строго руководствуясь указанием генерал-губернатора Синельникова, исполнявший обязанности губернатора Якутской области де Витте 12 декабря 871 года указывал Вилюйскому исправнику, что Синельников предлагает сделать распоряжение о причислении Чернышевского к одному из ближайших к этому городу селений и о помещении его по прибытии в Вилюйск в то здание в коем помещался арестант Огрызко.
Лицемерие властей по отношению к Чернышевскому до конца выдержал и вилюйский исправник. Шаганов писал: По приезде в Вилюйск Николаю Гавриловичу сказали именно то же, что и нам сказал исправник, что квартиры здесь найти нельзя, и пытаться напрасно, что в остроге чисто, просторно и что он там всегда свободен, как и на любой частной квартире. Оказалось, хотели вежливым образом, как бы незаметно, посадить в острог. Надо было принять любезное предложение.
Так Черныневский только у ворот Вилюйского тюремного замка узнал, что вместо свободного поселения его вновь заключают в тюрьму. Открыто протестовать, бороться против этого не было никакой возможности, приходилось подчиняться. Однако совсем умолчать о своем положения Чернышевский не мог и не хотел. Уже в первом письме, отправленном из Вилюйска 6 января 1872 года, он писал Ольге Сократовне: Живу попрежнему. В нарочито кратко написанном письме, состоящем всего из шести предложений, нельзя было не обратить внимание на эти слова. Не успев прожить на новом месте неделю и говоря, что живет попрежнему он прямо намекал на то, что живет так же. как и на Забайкальской каторге, то есть в заточении, на положении узника. Иначе нельзя было понять эти слова. Но чтобы у родных не осталось на этот счет ни тени сомнения, в следующем письме от 3 января он дал такое специальное описание своего дома в Вилюйске: дом, в котором я помещаюсь, имеет большой зал и пять просторных комнат, все это очень опрятно, совершенно тепло. Почему я расположился так просторно?— Потому что дом стоял пустой, и если бы я не поселился в нем, оставался бы пустым. Это лучший дом в городе и был бы недурным даже и не в таком крошечном городе.
В письме весьма странно звучало его указание о том, что он один занял дом с большим залом и пятью просторными комнатами. При его всем известной скромности и нетребовательности к внешней обстановке даже до ареста он добровольно не мог занять такой обширный дом в Вилюйске. Уже из этого родные должны были понять, что здесь произошло с ним что-то странное. Кроме того, в условиях более чем семимесячной якутской зимы содержание такого большого дома, его отопление, освещение, уборка для одного жильца, тем более ссыльного, не имеющего собственного постоянного заработка, было бы невероятно дорогим и непрактичным. Следовательно, Николай Гаврилович намекал на то. что дом этот навязан ему властями, что он живет в нем не один, а вместе с приставленным к нему для наблюдения персоналом.
Его указание о том, что дом опрятен и в нем тепло, также давало понять, что он живет в доме с чужим обслуживающим персоналом, могущим идти на большие хозяйственные издержки, связанные с его содержанием.
Фактически заключив его в тюрьму, официально только для вида, это оформили как причисление к свободному поселению. Исполняя распоряжение губернатора, вилюйский исправник 11 января 1872 года секретно сообщил Верхне-Вилюйской управе, что Чернышевский Причислен к Чачуйскому наслегу Верхне-Вилюйского улуса, но одновременно уведомил, что жить Чернышевский будет в г. Вилюйске.
Так формально соблюли закон о свободном поселении его в Сибири. Но никто не обманывался в том, что под видом свободного поселения Чернышевский попал в новое заточение, на этот раз , уже одиночное, в далекий Вилюйский острог.
Известно, что материальные затраты, связанные с содержанием Н. Г. Чернышевского в Вилюйске, были предусмотрены решением Комитета министров, отправившего его в новое заточение. Казенное пособие было назначено 12 р. в месяц. Разрешение расходовать на Чернышевского по 17 руб. 12 коп. в месяц последовало в апреле 1872 года, но выдавать такие деньги ему стали не раньше июня, т. к. он имел 50 руб. собственных средств. Однако, кроме пропитания надо было обзаводиться посудой и другими домашними вещами, поэтому на первых порах ему приходилось особенно трудно.
Местная администрация почти ничем не помогала и только снабжала тюрьму сальными свечами, завозя их из Якутска.
Привыкший к культурной пище и не особенно крепкий от природы его организм вынужден был довольствоваться скудной однообразной пищей. Совершенно недостаточное питание, гнетущая своей убогостью бытовая обстановка и неблагоприятные климатические условия привели к тому, что его здоровье постепенно стало ухудшаться, но это он почувствовал однако лишь несколько позже.
Одевался Чернышевский в Вилюйске просто отличаясь в этом отношении совершенной невзыскательностью. Первое время, по его словам, одеждой он был обеспечен сносно. Это видно из письма к жене от 31 марта 1873 года: Ты спрашиваешь, не нужно ли мне белья. На год, я думаю, достанет того, что я получил от тебя два года тому назад; я только с полгода начал носить это новое белье; у меня было тогда еще довольно прежнего. Со слов Грабовского известно, что Чернышевский одевался довольно просто: полотняные брюки и рубашка, сверху халат, не большая шапка блином— вот и вся обычная его одежда. Среди лета надевал иногда валенки, ворот рубахи всегда расстегнутый — таким показывался он всюду. Господскую одежду, которую присылали ему из России раздавал беднякам. Вилюйский острог в качестве жилого дома, грубая тюремная мебель, скудная и однообразная пища, нищенская жизнь и бескультурье окружающего населения — таковы были условия быта и жизни Чернышевского в Вилюйске. Они являлись естественным, нормальным дополнением к той тюрьме без решеток какой был тогда Вилюйск по своим природным условиям отдаленного глухого угла Восточной Сибири.
Но не тяжелые условия быта составляли главную причину нравственных страданий Чернышевского. Еще больше он страдал от придирчивого надоедливого надзора установленного за ним с первых дней жизни в Вилюйске. Александр II и шеф жандармов считая его государственным преступником, позаботились о создании строжайшего тюремного надзора. Царские сатрапы на местах оказались достойными исполнителями воли царизма.
Устанавливая систему самого строгого надзора за узником, власти в то же время лицемерно требовали не раздражать Чернышевского и не придавать ему вида арестанта, на что приставленные к нему жандармы, были, конечно, неспособны. Постоянной мелочной опекой и назойливым контролем за каждым шагом Чернышевского они не только не раздражали его, но и отравляли всю его и без того тяжелую жизнь.
Чернышевский и местное население
Человек вдумчивый, пытливого ума, Чернышевский, наблюдая будничные факты жизни, легко угадывал трагическую судьбу всего народа этой далекой окраины. Прежде всего его заинтересовала жизнь местного русского населения - казаков и мещан, в меньшей степени чиновников и попов. Ее типичной чертой, как сразу же подметил он, являлось тесное общение с якутским населением. Чернышевский сумел сразу же подметить исторически сложившуюся близость и родство якутских и русских
трудящихся. Общая судьба сближала русских жителей с якутскими массами и вела их по пути общего трудового сотрудничества.
Чернышевский, живя в Вилюйске, находился в близких отношениях с местным якутским населением. Он давал местным жителям советы по вопросам земледелия и животноводства, оказывал посильную медицинскую помощь больным. Я даю мудрые советы относительно земледелия, ухода за лошадьми, пишет он.
Особенно сочувственно и с большим уважением он относился к якутской бедноте, страдавшей под гнетом якутских тойонов. И вообще люди здесь добрые, почти все честные; некоторые, при всей их темной дикости, положительно благородные люди, но видеть их нищую жизнь, мутит мою душу, я и не смотрю по возможности. — писал он к своим родным.
О страшной нищете якутской бедноты Чернышевский пишет во многих других письмах. Жаль смотреть на этих людей, — писал он жене,— Я присмотрелся к ним, очень присмотрелся, но к виду этих людей я не могу быть холоден; их нищета мутит и мою заскорузлую душу. Я перестал ходить в город, чтобы не встречать этих несчастных; я избегаю тропинок, по которым бродят они на опушке леса.
Но Чернышевский знал, что так вечно не будет, великий русский революционный демократ, истинный защитник народа верил, через несколько времени будут жить и якуты по-человечески. Эти слова Чернышевского оправдались в наши дни.
Якутская беднота в свою очередь, уважала и любила Николая Гавриловича. Об этом, кроме многочисленных свидетельств местного якутского населения мы узнаем еще и из рассказов писателя В. Г. Короленко, тоже в свое время отбывавшего ссылку в Якутии и оставившего после себя воспоминания о Чернышевском. Чернышевский был добр бесконечно, всем готов был помочь, особенно якутам, а тем более в болезни. К Чернышевскому часто приезжали якуты. Любили они его. — пишет Короленко.
Еще раньше мы видели, как Чернышевский был поражен отсталостью, нищетой и бескультурьем якутского населения. Эту их отсталость и дикость отмечал он и теперь: А якуты — дикари — ведущие бестолковый и чрезвычайно грязный образ жизни. Эта суровая оценка не мешала искренне жалеть и скорбеть об их тяжелом положении. Прежде всего он пытался пробудить в темных, забитых якутских трудящихся массах сознание своего человеческого достоинства. Я давно приобрел привычку,— писал он,— подавать руку всем, с кем говорю; подаю руку и всякому якуту, который, повстречавшись со мной на улице, остановится сказать мне здорово. Такое его задушевное отношение к простым людям в те времена, когда власть имущие, тойоны и баи смотрели на них хуже чем на животных, было необычным и прямо поразительным. О хорошем отношении якутов к нему свидетельствует и сам Чернышевский. В одном из писем к жене Чернышевский писал: Если случается мне какая-нибудь надобность в чем-нибудь, меня снабжают всем, о чем я попрошу. И делают это очень охотно, так что нельзя мне не быть искренне признательным за прекрасные, совершенно добрые отношения здешних людей ко мне!.
Жители Вилюйска были благодарны Чернышевскому за его сочувствие и помощь, которую он оказывал им, за его умные и добрые советы бедным, обездоленным людям. Население Якутии смотрело на него как на человека в высшей степени умного, справедливого, отстаивающего интересы народа. Его имя долго будет жить в памяти якутского народа.
В сознание забитого и обездоленного якутского народа Чернышевский вошел как великий праведник, друг и защитник, память о котором будет навеки бессмертна. С живейшим интересом и сочувствием он продолжал следить за тяжелейшей жизнью трудящихся Якутии.
Письма Чернышевского периода ссылки
В тюрьме для него стала невозможной прежняя деятельность публициста и потому, пользуясь своим правом на литературную работу, он избирает для себя беллетристическую форму. Он хотел написать монументальный труд: Энциклопедию знания и жизни, намеревался разные отделы этой книги оформить в виде повестей и романов, способных увлечь самый большой круг читателей. Частичным воплощением этого огромного замысла явятся роман Что делать?; повесть Алферьев, Пролог пролога, Дневник Левицкого, объединенный в роман Пролог, наиболее значительное из всех произведений, написанных в Сибири, несколько незавершенных повестей и романов, две пьесы. Часть произведений, написанных в ссылке, была отправлена с оказией в Петербург к родным для печати, другая так и пропала, быть может, уничтоженная самим автором или теми, кому он отправлял рукописи. Лишь какие-то отрывки из этих произведений сохранились в воспоминаниях современников или товарищей по ссылке.
В Вилюйске, по признанию писателя, им было написано около14 романов, но все это богатое литературное наследие почти полностью было уничтожено им самим. Сохранился, например, роман в отрывках Отблески сияния, рукопись которой увез от него якутский прокурор. Сейчас она находится в саратовском музее Н.Г.Чернышевского.
По свидетельству В.Н.Шаганова, Чернышевского занимала и мысль написать историю в рассказах для детей. Она должна была представлять собой образно рассказанные исторические картины. Часть ее он написал, но уничтожил, затем написал заново.
Писателя возмущало тяжелое, нищенское существование якутской бедноты, об этом он писал в письмах. Но при этом его не оставляла уверенность в том, что вечно так не будет, что через несколько времени и якуты будут жить по-человечески.
В своих письмах из якутской ссылки писатель смело обрушивается на чиновничий аппарат, на тот произвол, что вершили чиновники в захолустье, совершенно не считаясь с интересами местного населения. А о бедных людях, простом народе писал с теплотой, сочувствием. Во многих письмах говорилось о доброте, честности, благородстве бедняков, о том, что у него установились теплые, дружеские отношения с ними.
Сколько хлопот и трудов стоит им приготовление моего кушанья!.. Во – первых, трудно найти мясо или рыбу, не весь год это трудно, но, наверное, около полугода. Это начинается с апреля и длится, по их словам, до августа; я знаю теперь, что это они говорят лишь из деликатности, на самом деле, ни рыбы, ни мяса не будет здесь в продаже до октября или ноября. Но, благодаря их заботливости, я имею каждый день достаточно, даже изобильно, мясо или рыбу…И вообще простые люди здесь добры, честны, некоторые при всей своей темноте положительно благородные люди…
Но почти все, что он написал в беллетристическом жанре, приходилось уничтожать.
И только письма – единственная возможность общения, иллюзия присутствия близких ему людей, наконец, возможность высказать свои мысли по целому ряду важнейших вопросов. Помимо всего этого, письма Н. Г.Чернышевского — это и убедительное свидетельство давней, традиционной службы и взаимопонимания между якутскими бедняками и человеком, претворявшим в жизнь высокие нравственные идеалы великой русской литературы. Значимы они и как форма оценки сибирской действительности в те годы, когда все более стала ощущаться острота социально-экономических проблем в жизни народа, когда глубокое понимание настоящего могло позволить увидеть историческую перспективу. Не случайно, что именно Н.Г.Чернышевскому принадлежат слова: По особенностям своей исторической судьбы Сибирь, никогда не знавшая крепостного права, получавшая из России постоянный прилив самого энергического и часто самого развитого населения, издавна пользуется славой, что стоит в умственном отношении выше Европейской России…
В письмахЧернышевского содержатся ценныесведения о жизнии быте
народов Якутиитой поры. В нихон пишет о кошмарных условиях жизни бедноты, описывает их убогие жилища, скудную пищу, отсталые нравы, забитость, запуганность людей. В письмах проскальзывает мысль автора о том, что представители привилегированного сословия обращали внимание на свое превосходство среди отсталого якутского населения. Вера Чернышевского в счастливое будущее якутского народа является общим тоном его якутских писем. Но при более вдумчивом чтении его писем бросается в глаза определенная контрастность их содержания; по его уверениям все. обстояло благополучно и хорошо. В то же время умелый подбор, группировка и реалистическая констатация фактов, отдельные намеки и замечания рисовали и вскрывали тяжелые условия жизни созданные для него.
В своих письмах он ясно давал понять, что ни каторга, ни новое тюремное заточение не сломили и не смогут понять его духовно, заставить изменить убеждения, что он по-прежнему остается непреклонным приверженцем своего революционного мировоззрения.
Историческая память о Чернышевском
Пребывание большого русского писателя Чернышевского в ссылке в Якутии оставило памятный след в Истории Якутии
Жизнь Чернышевского – человека величайшего мужества и неугасимой мысли – это подвиг служения народу. Многие места Вилюйска напоминают нам о славном сыне России.
К числу памятных мест, связанных с жизнью и деятельностью Н.Г. Чернышевского, относится экспозиция о жизни и деятельности писателя в вилюйской ссылке в музее Староватова по улице Чернышевского в Вилюйске. У входа в музей- бюст писателя.
Заключение
В исторической литературе, посвященной изучению жизни и деятельности Н. Г. Чернышевского, было традиционным считать, что в Вилюйске он якобы находился в ссылке. Между тем, как это выяснено нами, такое понимание жизни Н. Г. Чернышевского в Вилюйске впервые было навязано общественности России царской администрацией. Такой классификацией сущности репрессии власть имущие маскировали свою новую классовую расправу над ним.
Так что же из себя представляла жизнь Чернышевского в Вилюйске: ссылку или новое заточение?
Как известно, в царской России ссылкой называлось свободное поселение революционеров в отдаленных местах Российской империи, проводимое царизмом по суду, в административном порядке или после отбытия ими сроков каторги или тюремного заключения. Политические ссыльные на местах приписывались к определенным административным единицам — селениям, наслегам, городам и в их пределах жили относительно свободно, лишь подвергаясь известному контролю и надзору местных властей.
Исследование истории двенадцати лет жизни Н. Г. Чернышевского в Вилюйске показывает, что его пребывание здесь не только не явилось свободным поселением, (согласно прямому смыслу приговора сената), но и ссылкой. С первого и до последнего дня Н. Г. Чернышевский был чрезвычайным арестантом вилюйского острога и находился, по существу, в одиночном тюремном заключении. Это тюремное заключение по формам и методам надзора было столь строгим и чудовищным, что в анналах истории политической ссылки в Сибири нет другого подобного примера длительного заточения революционера, уже отбывшего определённый срок каторжных работ.
И в этих тягчайших условиях нового заточения он, как великий революционный демократ, смело и бесстрашно продолжал борьбу с царизмом и реакцией. Через все годы жестоких испытаний в остроге незапятнанной и чистой пронёс он свою пламенную веру в неизбежность торжества демократической революции и социализма в России.
Исследование жизни и деятельности И. Г. Чернышевского в вилюйском остроге приводит нас к следующим выводам:
1.Чернышевский, насколько позволяли его конспиративные возможности узника, мужественно и стойко боролся с каждым новым произволом царизма против него, с каждым новым отягчением его участи в Вилюйске.
2.Чернышевский и здесь подчинял все свои поступки и помыслы высоким идеям революционно-демократического зрения и ими же вдохновлялся для того, чтобы выдержать и выстоять все двенадцать лет тягчайших мучений и страданий в Вилюйске.
3.Весьма ограниченные возможности связи и общения с местным русским и якутским трудовым населением Чернышевский использовал для просвещения и воспитания их в духе демократизма, гуманности и ненависти к своим поработителям, в духе веры в свое светлое будущее. Пользуясь эзоповым языком, иносказательным смыслом своих писем и трудов, он разоблачал царизм как заклятого врага русского и якутского народов.
4.Готовясь вновь встать во главе мужественных революционных борцов за великое будущее России, Чернышевский неутомимо продолжал развивать, обогащать и оттачивать своё революционно-материалистическое мировоззрение. Его научные труды и мысли периода вилюйского заточения представляют дальнейший важный этап развития его революционно-демократического мировоззрения в целом.
Светлое имя Николая Гавриловича Чернышевского — самого великого и яркого представителя русской социал-демократии, выстоявшего безмерно тяжкие испытания почти 12 лет вилюйского заточения — бессмертно в веках.
Использованная литература:
1.Варламов И.И., Васильев С.Н., Данилова А.П., Романов И.М. 325 лет вместе с русским народом. Якутск, 1957.
2.Гоголев З.В., Захаров А.И., Харитонов Л.Н. Ведущая роль русского народа в развитии народов Якутии. Якутск, 1955.
3.Иванов В.Н., Федоров М.М. Исторические связи народов Якутии с русским народом. Якутск, 1987.
4.Московский А.С. Очерки советской историографии. Якутск, 1976.
5.Романов И.М. Н.Г.Чернышевский в Вилюйском заточении. Якутск, 1957.
6.Токарев С.А. Очерк истории якутского народа. М., 1940.
Приложение
Результаты опроса обучающихся 8 -11 классов МБОУ Кысыл- Сырская СОШ
(в опросе участвовали 57 уч-ся)1. Как связано имя Чернышевского Н. Г. С г. Вилюйск? ( отбывал ссылку-74%, не знаю-26%)2. Посещали ли вы музе Староватова, где расположен зал, в котором раскрываются важные вехи из жизни писателя в Вилюйском остроге? (да-56%, нет-20%, нет, но планирую-24%)3.Нужно ли изучать творчество великих деятелей, жизнь и творчество которых связано с твоей Родиной? (да-94%, нет-4%)4. Если ваш ответ Да, то зачем? (чтобы знать историю своего города, Республики, страны-68%, чтобы никто не смог переписать историю -12%, такие люди- пример для подрастающего поколения-12%, затрудняюсь ответить-8%
2