Лучший полководец первой мировой | Сорокина Дарья Вячеславовна . Работа №331625

"Статья которая поможет узнать лучше о великих людях Первой Мировой войны"

31 августа 2024 года исполняется 171 лет со дня рождения русского и советского военачальника Алексея Алексеевича Брусилова. Его имя навсегда связано с блестящей, самой эффективной стратегической операцией Первой мировой войны, которая вошла в историю как «Брусиловский прорыв». Полководцу выпало жить в эпоху, которая словно бульдозером ломала судьбы людей, низвергала кумиров, переворачивала вверх дном, казалось бы, незыблемые моральные и нравственные ценности. Но несмотря ни на что, всю свою жизнь он посвятил служению Отечеству. Свое кредо так изложил в книге «Мои воспоминания»: «В самом начале революции я твердо решил не отделяться от солдат и остаться в армии, пока она будет существовать или пока меня не сменят. Позднее я говорил всем, что считаю долгом каждого гражданина не бросать свой народ и жить с ним, чего бы это ни стоило». Этой позиции Алексей Алексеевич придерживался до последнего дыхания. 

Военачальник происходил из потомственных дворян Орловской губернии, предки которых были выходцами из Речи Посполитой. Многие представители его рода связали свою жизнь с ратным трудом. Прадед, дед и отец служили в рядах русской армии на протяжении двух столетий. Отец — Алексей Николаевич Брусилов — начал воевать в офицерском чине в 1807 году, прошел Отечественную войну 1812 года и к пятидесяти годам стал полковником. С 1839 года служил на Кавказе, где в ту пору велась кровопролитная война с войсками Шамиля. В Тифлисе Алексей Николаевич получил звание генерал-майора и был назначен начальником всей военно-судебной службы на Кавказе. Вот тогда он решил, что настало время устроить и свою личную жизнь. В 1850-х годах женился на молоденькой польке — дочери коллежского асессора Антона Нестеровского, который служил в канцелярии наместника Кавказа. Марии-Луизе ко дню свадьбы едва исполнилось двадцать лет. Несмотря на разницу в возрасте почти в 40 лет, брак был счастливым. Молодая жена родила А.Н. Брусилову четырех сыновей. 19 августа 1853 года в семье родился Алексей, будущий полководец. В шестилетнем возрасте мальчик перенес сильное потрясение — отец, сильно простудившись, умер от крупозного воспаления легких. А через четыре месяца от скоротечной чахотки умерла и мама мальчиков. Ее сестра Генриетта забрала сирот к себе в семью в Кутаиси. Вместе с мужем — военным инженером Карлом Антоновичем Гагемейстером, обрусевшим немцем, они окружили племянников лаской и вниманием, дали хорошее образование. Так, Алеша владел французским, немецким, английским языками, любил читать русскую классику, играл на фортепьяно, изучал историю по произведениям Н.М. Карамзина. 

В 14 лет Алексей отправился в Санкт-Петербург в Пажеский корпус, куда был определен по ходатайству своего крестного, царского наместника на Кавказе фельдмаршала князя А.И. Барятинского. Это было самое привилегированное военно-учебное заведение Российской империи, готовившее офицерские кадры для русской гвардии. В Военно-историческом архиве сохранилась характеристика, данная пятнадцатилетнему воспитаннику Пажеского корпуса Алексею Брусилову. Вот выдержка из нее: «Характера резвого и даже шаловливого, но добр, прямодушен и чистосердечен, никогда не скрывает своих дурных сторон и не хвалится хорошими, как к своей, так и к чужой собственности имеет полное уважение, к одежде всегда опрятен и бережлив. В разговоре несколько грубоват и резок, развит хорошо. Способности тоже хорошие, но любит лениться, а потому и успех только что порядочный». 

Поначалу юноша учился не очень прилежно, а вот в выпускном классе, когда занятия шли уже только по военному делу, он стал заниматься с большой охотой. Особенно ему нравились упражнения в кавалерийской езде.

Летом 1872 года Алексей Брусилов был произведен в прапорщики. Местом службы выбрал 15-й Тверской драгунский полк, расквартированный недалеко от Кутаиси, где проживали его тетя и дядя. Он был назначен младшим взводным офицером в 1-й эскадрон.

Уже через полгода его перевели на должность адъютанта полка, а 2 апреля 1874 года произвели в поручики.

Первым серьезным испытанием офицерской зрелости стала для А.А. Брусилова русско-турецкая война 1877-78 годов, на которой тверские драгуны оказались в авангарде русских войск. Будущий полководец сполна познал тяжелые бои в обороне и яростный штурм крепостей, стремительные кавалерийские атаки и щемящую горечь прощания с погибшими друзьями. За семь месяцев войны он заслужил три боевых ордена и был произведен в штабс-ротмистры. 

В 1881 году Алексей снова приехал в Петербург. Как один из лучших наездников в полку он завоевал право поступить в Петербургскую офицерскую кавалерийскую школу. Два года напряженной учебы пролетели незаметно, и в послужном списке появилась очередная запись: «Окончил курс наук отдела эскадронных и сотенных командиров по разряду «отличных». Но с «лошадиной академией», как тогда в шутку называли кавалеристскую школу, ротмистр Брусилов расстался не скоро. В августе 1883 года он был зачислен в нее адъютантом и на четверть века связал с учебным заведением свою судьбу. За эти годы он стал генерал-майором, начальником школы, создал свою систему подготовки кавалеристов, завоевал широкую известность и признательность в армии. Руководимая им школа считалась лучшим центром подготовки старших офицеров для кавалерии. «Профессор конного дела» А.А. Брусилов, как уважительно прозвали его в русских войсках, писал тогда в своих статьях: «Кавалерист — не берейтор, не узкий манежный специалист, а конный воин, составляющий единое целое с лошадью… Он должен учиться работать при всяких условиях, то есть по всякому грунту, в гололедицу, в глубоком снегу, в мороз, в оттепель…». Фактически Алексей Алексеевич в свое время, может быть, единственный в русской армии призывал последовательно реализовывать важнейший принцип военного обучения: учить войска тому, что необходимо на войне. И он, кстати, первым высказал идею массированного применения конницы в крупных боевых операциях будущих войн, предложив создавать конные армии, что и было реализовано в годы Гражданской войны его учениками. 

В личной жизни Алексея Алексеевича тоже происходили важные события — он сделал предложение руки и сердца племяннице своего воспитателя Карла Максимовича Анне Николаевне фон Гагенмейстер, и в 1884 году они вступили в законный брак. И хотя союз заключили по любви, их совместную жизнь нельзя было назвать счастливой. Молодая супруга постоянно болела, и у нее рождались мертвые дети. Единственный выживший ребенок был мальчик 1887 года рождения. Его по отцу нарекли Алексеем. К слову, в будущем он также выбрал офицерскую дорогу, служил в лейб-гвардии конногренадерском полку.

В 1906 году А.А. Брусилов, миновав ступени командира полка и командира бригады, при поддержке великого князя Николая Николаевича был назначен командиром расквартированной в Санкт-Петербурге 2-й гвардейской кавалерийской дивизии, в которую входили старейшие и прославленные в боях полки — лейб-гвардии гусарский, конно-гренадерский, уланский ее величества и драгунский. С этой должности начался стремительный рост теперь уже армейской карьеры знаменитого кавалериста. 

По светским меркам, жизнь генерала складывалась удачно: отличная карьера, хорошая семья, кроме того, что немаловажно, он был вхож в царский дворец. Но все меняется в одночасье. Умирает Анна Николаевна. Алексей Алексеевич тяжело переживал утрату. Исходатайствовав новое назначение, он уехал командиром 14-го армейского корпуса, который находился на западной границе, в Царстве Польском, под городом Люблином. Вскоре последовал высочайший приказ о производстве А.А. Брусилова в генерал-лейтенанты.

Прибыв в войска, он первым делом изменил подготовку войск, в частности, ввел военно-научную подготовку офицерского состава, а рядовому составу начали преподавать основы тактики современного боя: ведение ночного боя, неожиданный маневр во фланг и тыл противника, наступление, поддерживаемое огнем артиллерии с закрытых позиций. Как и великий русский полководец А. В. Суворов, Алексей Алексеевич ставил во главу угла инициативу, сознательное отношение к воинскому долгу. Чтобы лучше ознакомиться с ситуацией во вверенных ему частях, зачастую он лично присутствовал не только на полковых учениях, но и на ротных, что для командира такого ранга было совсем редкостью. В итоге за сравнительно короткий срок боевая подготовка корпуса заметно улучшилась. 

В конце 1910 года Алексей Алексеевич повторно женился. Его женой стала Надежда Владимировна Желиховская, с которой он познакомился еще на Кавказе, будучи ротмистром.

15 мая 1912 года генерал А.А.  Брусилов был назначен помощником командующего войсками Варшавского военного округа. Его поразило, что на всех ключевых постах варшавской высшей администрации были только немцы. А генерал-губернатор Скалон открыто придерживался германской ориентации, находился в самых дружественных отношениях с немецким консулом в Варшаве, обсуждая с ним все вопросы, и очень плохо руководил вверенным ему Варшавским округом.

Генерал А.А. Брусилов как человек преданный делу своего отрицательного отношения к действиям генерал-губернатора и его окружения скрывать не стал. Он написал письмо на имя военного министра В.А. Сухомлинова, в котором сообщил о сложившейся ситуации в округе. В ответ ему пообещали перевод в другой военный округ. В декабре 1912 года Алексей Алексеевич получил высший военный чин в России того времени — он был произведен в полные генералы. 15 августа 1913 года его назначили командиром 12-го армейского корпуса в Киевском округе. Это, конечно же, не было повышением по службе, но генерал отнесся к назначению с огромной радостью.

Это соединение было одним из лучших, крупнейших в русской армии по численности и огневой мощи. Как и на прежних своих постах, А.А. Брусилов глубоко вникал в вопросы подготовки вверенных ему частей и соединений. В апреле 1914 года в Киеве была проведена крупнейшая перед войной штабная военная игра. В присутствии узкого круга высших военных разыгрывалась на карте будущая война с Германией и Австро-Венгрией. Эта игра, проведенная на основании полученных российской военной разведкой стратегических замыслов использования австрийских войск против России, выявила немало слабых мест в планах русского военного командования. Но, к сожалению, они не были учтены…

С началом Великой войны, как тогда называли Первую мировую, при мобилизации А.А. Брусилов вступил в командование 8-й армией Юго-Западного фронта, сформированной из двух корпусов Киевского и двух корпусов Одесского военных округов. Это назначение, признавался Алексей Алексеевич в своих мемуарах, было для него сюрпризом очень приятным. «Я не честолюбив, — писал он, — ничего личного для себя не домогался, но, посвятив всю свою жизнь военному делу и изучая это сложное дело беспрерывно в течение всей жизни, вкладывая всю свою душу в подготовку войск к войне, я хотел проверить себя, свои знания, свои мечты и упования в более широком масштабе».

Уже в первые месяцы он показал, что австро-венгерская разведка жестоко заблуждалась на его счет, охарактеризовав в одном из донесений верховному командованию как недалекого генерала, который «едва ли может справиться с должностью командира корпуса». Его армия занимала южный фланг фронта от румынской границы до Проскурова. 5 августа, буквально на второй день после того, как плохо подготовленные армии Северо-Западного фронта под командованием генералов А.В. Самсонова и П.К. Ренненкампфа вторглись в Восточную Пруссию, внимая отчаянным крикам французов о помощи, А.А. Брусилов тоже начал наступательные действия, только куда более успешные. Быстро перейдя реку Сбручь, служившую государственной границей, войска 8-й армии сломили сопротивление австрийцев и стремительно выдвинулись к рекам Золотая Липа и Гнилая Липа, где и состоялось, как написал Алексей Алексеевич, первое для него сражение. В нужные моменты использовав пехотные и артиллерийские резервы и применив обходной маневр, он выиграл это крупное столкновение с врагом. Для военачальника, который не имел военного академического образования, это был первый экзамен в боевой, быстро менявшейся обстановке. И он его достойно выдержал.

В результате успешных действий войск А.А. Брусилова 8-я и 3-я армии соединились и двинулись на Львов, причем столь стремительно, что противник, опасаясь окружения, оставил город. Овладели они и Галичем, открыв путь для дальнейшего продвижения русских войск. Так победоносно завершилась Галич-Львовская операция левого крыла Юго-Западного фронта — составная часть Галицийской битвы, одной из крупнейших в Первой мировой войне. Заслуги Брусилова были отмечены орденами Святого Георгия 4-й и 3-й степени — высшими боевыми наградами России.

Однако в мае 1915 года неприятель нанес удар по правому флангу Юго-Западного фронта, и 8-й армии пришлось отступать с тяжелыми боями. К чести командующего, она отходила организованно, под прикрытием сильных арьергардов. Кроме того, впервые в мировой практике в больших масштабах брусиловцы применили разрушение мостов, паромных переправ, железнодорожного полотна и других транспортных объектов на пути врага, что значительно снизило темп его наступления. К тому же захватили много пленных и даже провели контрудар, на время вернув Луцк и удержав Ровно.

Алексей Алексеевич активно использовал приемы, которым учил подчиненных в мирное время: широкий маневр, выход во фланг и тыл противника, настойчивое движение вперед, а также изменения тактики, диктуемые боевой обстановкой, — переход к жесткой обороне, организованное отступление. В результате 8-я армия показала на деле умение действовать в любой ситуации. Командарм проявлял и подлинно суворовскую заботу о солдатах, снискавшую ему большую популярность в войсках. Характерен его приказ от 6 декабря 1914 года «Об обеспечении войск горячей пищей», где подчеркивалось: «Те начальники, у которых солдат голоден, должны быть немедленно отрешены от занимаемых ими должностей». И подобных распоряжений военачальник отдал немало.

Успехи А.А. Брусилова вызвали всплеск зависти к нему в Петербурге. В начале 1915 года его пожаловали званием генерал-адъютанта. Но, как сказал сам царь, оно было дано ему не за боевые заслуги, а, оказывается, «за высочайшее посещение» 8-й армии и хороший обед в штабе. Газеты ничего не написали о его повышении, зато по столице ходили нелепые сплетни. Супруга писала ему: «В тылу я слышу и вижу многое, о чем ты понятия не имеешь; многие распоясались окончательно и в штабах иначе, как «выскочка» и «берейтор», тебя не называют. Как же, без академии, без протекции достиг такого положения». Алексей Алексеевич старался быть выше кляуз и интриг, хотя они его очень огорчали.

17 марта 1916 года он был назначен командующим Юго-Западным фронтом вместо смещенного генерала Н.И. Иванова. В то время союзники России — французы, англичане и итальянцы — оказались в тяжелом положении, и они умоляли русских активизировать свои действия на Восточном фронте, чтобы отвлечь с западного участка войны силы противника.

1 апреля 1916 года в Могилеве на совещании командующих фронтами и начальников их штабов в Ставке Верховного главнокомандующего начальник штаба Ставки генерал М. В. Алексеев предложил нанести главный удар войсками Западного фронта, где имелось двойное превосходство над немцами. Юго-Западному фронту отводилась вспомогательная роль: М.В. Алексеев считал, что к серьезному наступлению его войска не способны. По данным разведки, австро-венгры создали на своем направлении мощные оборонительные позиции, состоявшие из 3–4 укрепленных полос, расположенных на расстоянии в 5–10 км одна от другой, каждая в две-три линии окопов с узлами сопротивления. Обороняла их полумиллионная группировка с многочисленной артиллерией и пулеметами. Но Алексей Алексеевич категорически не согласился с начальником штаба Ставки и заявил, что его войска не только могут, но и должны наступать. Немного найдется в истории примеров, когда военачальник, ставя на карту свой авторитет, добивался усложнения задачи. Окончательное слово было за Верховным главнокомандующим. Император Николай II в целом не возражал, правда, предупредил, что А.А. Брусилов должен рассчитывать только на собственные силы.

Алексею Алексеевичу было суждено первым в мире осуществить успешный прорыв обороны противника в позиционной войне. В то время законодателями в тактике и оперативном искусстве были немцы. Поскольку флангов у противника уже не было, считалось, что для прорыва сплошной обороны необходимо перед пунктом атаки собрать мощную артиллерийскую группу, сильные пехотные резервы, добиться на направлении удара многократного превосходства над обороняющимися. Но подготовить все это втайне от противника было уже невозможно. За линией фронта непременно предпринимались, так сказать, зеркальные ответные меры.

Разработанный главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта — главкоюзом, как тогда говорилось, план в корне отличался от принятых методов наступления. Вместо главного удара «кулаком» предлагалось действовать «растопыренными пальцами» — одновременно атаковать по всему фронту в четырех пунктах, чтобы рассредоточить внимание, силы и средства неприятеля, не дать ему сманеврировать резервами: частями 8-й армии — в направлении Луцка, 11-й — Золочева, 7-й — Станислава и 9-й — Коломыи. Ожидалось, что войска противника, оставшиеся в «мертвых» зонах между указанными четырьмя векторами прорыва, неминуемо бросят свои позиции под угрозой попасть в «котлы» окружения или сдадутся в плен. В результате австро-венгерский фронт, противостоящий Юго-Западному, полностью «рухнет», чего и стремился добиться генерал-новатор.

«Подготовка решает все», — так часто говорил участник Брусиловского прорыва, который тоже стал знаменитым, но через тридцать лет после наступления в Галиции. Это Сидор Ковпак, легендарный партизанский командир Великой Отечественной.

Именно подготовка к битве была залогом успеха А.А. Брусилова. Осознавая громадные трудности предстоявшей операции, он готовил ее максимально тщательно. Так, район расположения неприятеля хорошо изучила армейская и авиационная разведка (в том числе с помощью аэрофотосъемки). В намеченных для наступления пунктах под руководством талантливого военного инженера генерала К. И. Величко провели огромные фортификационные работы. Туда скрытно подтягивали войска, натренированные в преодолении препятствий и обученные новым приемам ведения атаки. В каждой пехотной роте создали штурмовые группы — прообраз современного спецназа. Очень четко спланировали «артиллерийское наступление» (к слову, именно в те дни родился и сам термин). Замысел А.А. Брусилова, от которого ему многие военачальники советовали отказаться вплоть до начала наступления, так и не был разгадан врагом. Все удалось сохранить в тайне. Даже в личной беседе с царицей Анной Федоровной, поинтересовавшейся, когда же России ждать победоносного наступления, Алексей Алексеевич сказал, что такие сведения, мол, настолько секретны, что он и сам их не помнит.

Операция фактически проводилась в три этапа. Первый — прорыв Австро-Германского фронта (4–15 июня). Второй — развитие прорыва и борьба с подошедшими оперативными резервами (16 июня– 8 июля). Третий — перенос Ставкой основных усилий с Западного на Юго-Западный фронт (9 июля–начало сентября). 

 4 июня (22 мая по старому стилю) 1916 года в 4 часа ночи русская артиллерия открыла огонь по позициям австро-германских войск, причем только по разведанным целям. Алгоритм действий артиллеристов был спланирован очень искусно: как только огонь прекращался, противник покидал укрытия, заполнял окопы, и тут русские батареи вновь открывали стрельбу на тех же установках прицела. И так несколько раз. И только в полдень в атаку волнами пошла русская пехота (10-20 людских волн). В каждой роте была штурмовая группа из наиболее ловких солдат. Идя в голове атаки, они гранатами и массированным ружейно-пулеметным огнем ликвидировали огневые точки, расчищая путь наступающим товарищам. Третья и четвертая волны быстро перекатывались через первые две, свежими силами брали третий окоп и артиллерийские позиции. Этот метод потом стал широко использоваться под названием «атака перекатами».

Впервые были выделены батареи для сопровождения наступающей пехоты, что сразу же повысило ее самостоятельность и выживаемость. Роль сопровождения выполняли горные трехдюймовки образца 1909 года. Они были в полтора раза легче полевой пушки, и расчет легко перемещал их за атакующей пехотой. 

Артподготовка оказалась чрезвычайно эффективной. Для борьбы за господство в воздухе на Юго-Западном фронте впервые была сформирована фронтовая истребительная авиационная группа. Авиация наносила бомбовые удары и вела пулеметный огонь по объектам противника в тылу и на поле боя. Как утверждали очевидцы, хваленая первая полоса обороны противника очень скоро была полностью разрушена и превратилась в горы обломков и растерзанных тел. Уже к исходу второго дня операции только 8-й армией было захвачено в плен 40 тысяч солдат и 900 офицеров.