Закономерности психического развития аномальных детей | Трухина Евгения Романовна. Работа №363661

ЗАКОНОМЕРНОСТИ ПСИХИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ

АНОМАЛЬНЫХ ДЕТЕЙ

/. Основные нейропсихологические факторы, лежащие в основе психической деятельности

Созревание мозга - процесс очень длительный, характеризующийся определенной возрастной периодизацией, стадиями относительно стабильными, на смену которым приходят стадии интенсивных перестроек анатомической конструкции нервных элементов. В частности, имеются данные о том, что на рубеже между первым и вторым годом жизни ребенка происходит своеобразное «перемешивание» нервных клеток из разных слоев коры мозга, в результате которого возникает ее новая послойная организация. Естественно предположить, что такие перестройки в строении нервной ткани находят свое отражение и в психике ребенка, обусловливая предпосылки для становления новых форм психической активности. Вместе с тем, эти закономерные и нормальные изменения в строении ткани мозга совпадают с первым кризисом в развитии психики ребенка, повышая ее чувствительность к различного рода вредным воздействиям. Именно в это время, например, могут возникать первые проявления унаследованных ребенком психических болезней. Обращаясь к примеру из морфогенеза мозга, мы хотели наглядно представить одну из возможных его форм и подчеркнуть, что внутримозговые анатомические перестройки вовсе не изолированы от психической жизни ребенка.

Взаимосвязь мозга и психики в онтогенезе, как и любая другая связь между органом и его функцией, имеет не линейную, а, скорее, спиралевидную природу. Наличие органа как анатомической структуры обеспечивает возможность его функционирования, которое, в свою очередь, влияет на развитие органа и расширение спектра его возможностей. Эти сложные взаимосвязи представлены в понятии «функциогенез».

Проще всего представить функциогенез, скажем, на модели игры на музыкальном инструменте. У всех есть руки и пальцы, но игре на скрипке необходимо учиться. И дело не только в тренировке ловкости пальцев. В процессе обучения преобразуется вся моторика рук, складываются иные внутренние соотношения между группами мышц. Совместная жизнь органа и функции приобретает свои собственные черты, свой «язык», обеспечивающий возможность внутреннего диалога, который (с учетом индивидуальных предпосылок) может превратиться в виртуозную технику музыкального исполнения. Не требует специальных аргументов и то, что этот диалог по-разному протекает у скрипача, пианиста и органиста. Конечно, эти отношения скрыты; конечно, они необыкновенно сложны, многократно закольцованы; конечно, они изменяются буквально «не по дням, а по часам».

Возвращаясь к проблеме церебрального функциогенеза, необходимо отметить, что одной только анатомической зрелости структур мозга недостаточно для исполнения ими своей роли. В живом и работающем мозге у активно действующего индивида анатомические составляющие складываются в системы и ансамбли, вступая в сложные связи между собой (при этом формируются и новые анатомические элементы, например, синапсы), объединяясь и пересекаясь, интегрируясь и конфликтуя. Так формируется функциональная готовность мозга к решению задач, которые ставит перед ребенком предметная среда, микро и макросоциум, социальные и педагогические требования. Функциогепез - это становление «функциональных органов» психики. Одновременно с формированием у ребенка высших, специфически человеческих процессов у него формируются и осуществляющие их функциональные органы мозга - устойчивые рефлекторные объединения или системы, служащие для совершения определенных актов. Эти функциональные органы формируются прижизненно и далее действуют как единое целое, характеризуясь высокой степенью устойчивости при заложенной в них возможности перестройки за счет замены отдельных компонентов на другие. Это обеспечивает их высочайшую способность к компенсации.

Не менее важно, что по мере овладения каким-либо действием количество включенных в ею исполнение функциональных органов уменьшается, происходит «сжатие» системы. Но при возникновении затруднений действие вновь может развернуться в полном наборе всех, обеспечивающих ранее достижение искомого результата функционально связанных структур мозга. Кроме того, отвечая одной и той же задаче, функциональные органы мозга могут иметь различную структуру. Таким образом, анатомическое созревание мозга (морфогенез) является фундаментом для становления работающих в сочетаниях и взаимосвязи функциональных объединений мозговых структур (функциогенез), что в свою очередь обеспечивает необходимые условия для психической деятельности в ее развитии. Из этого следует, что трудности формирования каких-либо психических действий в процессе обучения и воспитания могут быть связаны как с морфогенезом, так и с функциогенезом мозга.

Все сказанное убедительно показывает, что самые разные психические процессы (двигательные навыки, письмо, рисование, речь, счетные операции, логическое мышление) оказываются взаимосвязанными, объединенными между собой в этом связующем их звене, а значит, и на уровне той части функциональных органов мозга, которая соответствует премоторной области. Из этого следует, что в случае несформированности или дефицитаарности данного фактора в индивидуальном развитии ребенка именно это звено в общем конструкте психики должно стать «мишенью» Психолого-педагогического коррекционного воздействия. В частности, развивая телесную моторику в подвижных играх, в танцах, на уроках ритмики, при игре на музыкальных инструментах, мы тем самым создаем предпосылки для становления, казалось бы, таких далеких от этого процессов, как речь и даже мышление.

В онтогенезе развитие психомоторики намного опережает формирование речи и мышления, составляя базис для их становления. Вот почему коррекционная работа должна быть направлена «снизу-вверх» (от движении к мышлению), а не наоборот.

Представляется целесообразным уделить специальное внимание описанию наиболее разработанных в нейропсихологии базальных (основных) факторов, так как все они не только необходимы для нормального онтогенеза, но и в дальнейшем присутствуют в познавательной деятельности в виде опорных ее составляющих.

К первой группе факторов относятся модально-специфические. Они связаны с работой тех отделов мозга, куда приходит информация от органов чувств, и обеспечивают восприятие тактильных (осязание), слуховых и зрительных стимулов, которые одновременно могут или (в случае специальной задачи запоминания) должны вводиться в системы памяти. (Мы не говорим здесь о вкусовых и обонятельных стимулах, в частности, потому, что они не включены в учебную деятельность. Их роль, однако, на ранних этапах онтогенеза весьма велика, о чем свидетельствует наличие прямых анатомических связей рецепторов этих анализаторов со структурами мозга, регулирующими эмоционально-потребностную сферу человека.)

В контексте описания группы этих факторов важно обратить внимание, во-первых, на индивидуальные особенности, проявляющиеся в преимущественном развитии зрительной или слуховой памяти, и, во-вторых, -на несправедливо забытую роль тактильной сферы не только на ранних этапах развития ребенка.

Потрогать воспринимаемый предмет, прикоснуться к нему для получения более полной картины восприятия - это и взрослым хорошо знакомо. У детей же тактильное восприятие представлено в жизни гораздо более интенсивно. Известно, например, из логопедической практики, что при формировании образа буквы эффективным приемом является ощупывание и лепка ребенком букв.

Органы чувств и соответствующие зоны мозга закономерно взаимодействуют между собой, и работа одного анализатора активирует работу другого. Это явление называется синестезиями. Принцип наглядности в обучении, в частности, может быть рассмотрен с точки зрения механизмов синестезий, разная скорость созревания анализаторных зон с опережающей готовностью тактильной сферы, должны использоваться и в коррекционной работе обучении и воспитании детей на этапе дошкольного детства.

В группе модально-специфических факторов особое место занимает восприятие звуков речи, называемое фонематическим слухом. Звуки речи включены в систему языка, где каждый звук имеет свою смыслоразличительную функцию. Так, например, в словах «замок» и «замок» нужно услышать ударную гласную, а в словах «бочка» и «почка» выделить близкие по звучанию глухой и звонкий звуки, чтобы понять значение слова.

Необходимо подчеркнуть, что процессы восприятия непредставимы без включенности в них движении. Точнее, просто невозможны. Слова И.М. Сеченова «неподвижный глаз так же слеп, как и неподвижная рука» стали почти крылатой фразой, но редко обдуманно используются в практике обучения и воспитания. Остановимся лишь на одном феномене из этой области.

Восприятие звуков речи происходит с обязательным включением движений органов артикуляции звуков, с участием скрытого проговаривания. Нередко ошибки в письменной речи могут быть связаны с неправильным произнесением звуков, которое, таким образом, не является только «косметическим» дефектом. В этом смысле произвольная артикуляция, дикция необходимы для последующего становления письма. Известны опыты А.II. Леонтьева по успешному формированию у испытуемых звуковысотного музыкального слуха на основе специальных приемов, включающих развитие двигательной подстройки голосового аппарата.

Сказанное о роли движения в восприятии позволяет перейти к следуюшему фактору - кинестетическому. Он обеспечивает передачу сигналов поступающих от рецепторов, расположенных в мышцах, сухожилиях и суставах и несущих информацию о взаиморасположении моторных аппаратов в их статическом состоянии или в режиме движения. Зона мозга, ответственная за этот фактор - обширная теменная область. Необходимо отметить, что данный фактор тесно связан с осязанием, то есть с тактильным модально-специфическим фактором. В целом такое взаимодействие необходимо для реализации сложных комплексов движении тела, рук, ног, органов артикуляции, движений глаз и т.п., которые осуществляются с участием зрения или без такового и позволяют человеку выполнять разнообразные двигательные задачи.

Обратим внимание на то, как по-разному мы берем со стола иголку или книгу. Качество и количество движения руки при этом зависит от объекта, на который оно направлено или, можно сказать, настроено. Кому не случалось промахиваться при вдевании нитки в иголку, прежде чем произойдет точное попадание? Не менее знакомо всем чувство неожиданности в случае, когда мы предполагаем поднять тяжелый предмет, а он вдруг оказывается легким. Настроенность движений при перепрыгивании лужи зависит от ее размеров и от знания нами своих возможностей, а переход речки по узеньким мосткам требует очень внимательного контроля за органами движения с готовностью к немедленной коррекции в случае возможной потери равновесия. В основе всех этих движений лежит кинестетический фактор, формирование которого проявляется у младенца очень рано (удерживание головы) и особенно хорошо видно, когда ребенок начинает ходить. Кто видел, как ловко ползает ребенок на стадии, предшествующей ходьбе, тот не может не согласиться, что развитию содружественности и сонастроенности движений детский манеж и складные коляски, в которых возят детей уже далеко не в младенческом возрасте, не лучшие помощники.

Речевая моторика, формирование артикуляции тоже осуществляются без участия зрения, исключительно на кинестетической основе. Сформированное письмо также требует полноценных, кинестетическ подкрепленных тонких движений.

Отдельно хотелось бы сказать о роли кинестетического фактора в формировании представлении о схеме собственного тела, образа телесного «Я», на чем впоследствии выстраивается более сложное представление ребенка о себе, его самоидентификация как необходимое условие для развития личности.

С кинестетическим фактором в реализации движений тесно связан кинетический. Развитию каждого из этих факторов в отдельности и в их взаимосвязи способствует двигательная активность ребенка в различных сферах, отдельные компоненты которой должны быть объектом воспитания и обучения. Недаром говорят «культура чела», «культура движении», имея в виду овладение человеком своими двигательно-телесными проявлениями. В них отчетливо просматриваются индивидуальные черты, а графология (определение личностных качеств по почерку) в нормальном ее понимании становится вполне реальной областью знания и практики. Описываемые здесь факторы потому и названы базальными, что на них в онтогенезе выстраивается и держится в дальнейшем сложная многоуровневая конструкция индивидуальности человека.

Следующий базальныи фактор - пространственный. Восприятие и переработка пространственных характеристик и пространственных соотношений является одной из наиболее сложных форм психического отражения. Вместе с тем они же есть важнейшее и необходимое условие адаптивного существования, поскольку человек живет и действует в упорядоченном мире предметов, расположенных относительно друг друга; явлений, следующих одно за другим; слов, объединенных во фразы и определенным образом расположенных в них; понятий, вмещающих в себя упорядоченные по структуре содержания и т.д. Теряя пространственные характеристики, то есть лишаясь опор, с помощью которых преимущественно осуществляется локализация себя в пространстве, человек испытывает чувство тревоги, дискомфорта и неуверенности. Весьма неприятно заблудиться в незнакомом лесу, где «незнакомый» как раз и означает отсутствие определенных знаков или опор, позволяющих найти нужное направление или пространство движения.

Пространственная организация мира представлена человеку в трех основных составляющих: реальное пространство окружающей среды, аналогичные ему представления о пространстве во внутреннем плане и так называемое квазипространство, которому нет аналогов в реальном мире. В последнем случае речь идет об упорядоченности в системах знаков и символов, выработанных человечеством для обобщения представлений о мире с возможностью передачи их другим людям. Примером квазипространственности может быть нотная запись, где каждому звуку в упорядоченных представлениях об их соотношении по высоте соответствует определенное место на нотной линейке.

Еще один пример касается квазипространственной структурированности систем хранения индивидуального опыта в нашей памяти. Говоря о своем словарном запасе, мы так или иначе отдаем себе отчет в том, что слова не хранятся, как попало, и извлекаем мы их из нашей памяти совсем не так, как извлекаются вслепую фишки из мешочка при игре в лото. Выбирая нужное слово, мы должны попасть в определенную точку пространства своей памяти, правильный ответ на вопрос «Колю ударил Петя. Кто драчун?» требует мысленной перестановки мест подлежащего и дополнения, то есть изменения их пространственного положения в структуре фразы, чему способствует знание правил склонения и падежных окончаний.

О квазипространственной составляющей в комплексном восприятии мира приходится говорить столь подробно в связи с ее значимостью в процессе обучения. Известна роль пространственного анализа и синтеза в понимании разрядного строения числа (17 и 71 различаются только «местом» входящих в него цифр); в счетных операциях; в дифференцировке букв; в понимании сложных логико-грамматических конструкций («собака хозяина» «хозяин собаки»); суффиксов, обозначающих вмещающие в себя что-либо предметы («чернильница»); освоение предлогов и приставок, обозначающих пространственные характеристики объектов и действий; понимание отношении сравнения (больше - меньше; ближе - дальше); знаков > или <) и т.д. Рисование, черчение, география, геометрия - эти и многие другие дисциплины основаны на установлении соотношений между предметами и явлениями, их последовательности, а значит - их пространственных (или квазипространственных) взаимосвязей. В качестве иллюстрации рассмотрим одно, часто встречающееся явление. Ребенок затрудняется при чтении мелкого шрифта в отличие от доступных ему текстов, написанных крупными буквами. Одной из предполагаемых причин такой диссоциации может быть то, что уже и владея действием прочитывания слов и фраз, ученик еще не освоил необходимую для полноценного чтения операцию «конструирования» текста. Сформированное чтение включает в себя возможность организации пространственного поля текста, что при плотной печати в случае мелкого шрифта сделать гораздо труднее, чем в случае текста, напечатанного крупно, свободно, с отчетливо заданными интервалами, окончаниями фраз, заметно выделенными абзацами.

Очевидно, не следует дополнительно аргументировать значимость сформированность пространственного фактора как для повседневной жизни, так и в учебной деятельности. Этот фактор развивается на основе активных движений в реальном, сложном, многомерном и динамичном пространственном мире с опорой на схему собственною тела и обязательное взаимодействие органов чувств различной модальности. Современному ребенку на этапе дошкольного детства часто недостает предпосылок для такого развития, что приводит к отклонениям в функциогенезе с последующими трудностями в обучении. Кстати, данный фактор является продуктом работы нижнетеменной подобласти мозга, занимающей промежуточное положение между отделами мозга, относящимися к переработке информации зрительной, слуховой и тактильной модальности и является областью их перекрытия.

Следующий фактор, развитие которого в онтогенезе наиболее продолжительно - фактор произвольной регуляции психической деятельности. Он связан с работой лобных отделов мозга, морфогенез и функциогенез которых продолжается по данным многих исследований до 20-летнего возраста. В произвольную регуляцию деятельности включаются: I) постановка целей действий в соответствии с мотивами, потребностями, актуальными и прогнозируемыми задачами; 2) планирование (или программирование) путей достижения цели с выбором оптимальных способов действования, определения их последовательности; 3) контроль за исполнением выбранной из уже имеющихся в индивидуальном опыте или создаваемой в данный момент программы с возможностью ее изменений по ходу выполнения, требующий постоянного сличения цели и промежуточных результатов, а также отказа от возникающих в процессе достижения цели побочных действии и ассоциаций.

Именно контроль часто является наиболее слабым звеном в регуляции деятельности у ребенка, что проявляема в недоведении действия до конечного результата, соскальзывании на побочные действия или ассоциации, в отсутствии действия проверки после окончания выполнения задания. Здесь могут наблюдаться и такие явления, как отвлекаемость (или откликаемость) школьника на внешние раздражители, поступающие во время решения какой-либо задачи.

Контролирующая составляющая интеллекта так же, как и другие звенья в структуре произвольной деятельности (мотивы, цели, программы) формируется в игровой деятельности ребенка на этапе дошкольного детства. Ребенку необходимо умение контролировать свои действия для того, чтобы вовремя остановить бег при игре в мяч; не уйти с поста, исполняя роль часового; не сказать «да» или «нет» в игре «черное, белое не берите...»; пережить проигрыш и выигрыш. В этих относительно простых и в более сложных ролевых играх, играх с правилами прорабатывается и развивается столь необходимый для обучения фактор произвольной роуляции психической деятельности, лежащий в основе сложных процессов овладения собственным поведением. Забывая о том, что и взрослым не всегда доступен контроль за своими поступками, к еще «неразумным» детям мы предъявляем нередко гораздо более жесткие требования, чем к самим себе.

Непослушный ребенок далеко не всегда отклоняется от заданных инструкций вследствие нежелания следовать им. Он просто еще не умеет, не знает, как удержать себя от неодобряемых взрослыми действий. Слишком велика его зависимость от непосредственных влияний окружающего мира; еще очень трудно предвидеть результаты собственных действий, разделить в своем сознании желаемое «сейчас» и возможное «после» и вообще представить себе даже ближайшее будущее. Необходимое для этого, по словам Л.С. Выготского, сотрудничество с самим собой складывается в течение всей жизни человека. Для ребенка оно может быть просто непосильной задачей, поскольку анатомическая и функциональная готовность лобных отделов мозга только-только оформляется к семи годам жизни.

Представляется, что в этом есть некий замысел природы развития человека, так как первоначально непроизвольное, нерегулируемое и непосредственно-эмоциональное взаимодействие ребенка с миром дает ему гораздо больше степеней свободы в развитии познания, в становлении фундамента мировоззрения. В этом смысле ранний онтогенез, в котором нет жесткой аутофильтрации получаемых ребенком впечатлений, характеризуется накоплением разных и противоречивых сведений о бытии в мире вещей и людей. Такая фильтрация осуществляется воспитывающим ребена взрослым, но собственный первичный опыт ребенка с переживанием не только положительных, но и отрицательных эмоций от встреч с миром закладывает фундамент личности, умеющей радоваться, страдать, сочувствовать, постоять за себя, защититься и защитить других. Лишь позднее это необходимое для адаптивного существования «понимание» жизни переходит на уровень разумного и контролируемого поведения.

В обшей регуляции психической деятельности значимую роль играет фактор ее энергетического обеспечения, связанный с работой глубинных отделов мозга. Активное состояние мозговых структур, континуум «сон -бодрствование» регулируется самим же мозгом, прежде всего представленными в нем отделами, имеющими отношение к витальным потребностям, к регуляции биологических ритмов и систем жизнеобеспечения организма. Потенциал активности, возможности человека сохранять ее стабильность во многом определяются уровнем сформированности именно этих структур. Известно, что есть люди, называемые стеничными, или, напротив, астеничными. Первые могут действовать активно в течение длительного времени, вторым требуются более частые смены фаз напряжения и отдыха.

Несмотря на то, что глубинные структуры мозга интенсивно закладываются еще в период внутриутробного развития, их созревание продолжается и после рождения. Обеспечиваемый этими церебральными отделами баланс возбуждения и торможения (нейродинамика) у ребенка еще очень нестабилен, что можно видеть, например, в нередко свойственном ребенку перевозбуждении.

Следует отметить, что именно эти структуры и у взрослого человека наиболее чувствительны к различным вредным воздействиям как биологической, так и психической (психогенной) природы.

Черепно-мозговые травмы, даже протекающие без выраженных симптомов, недостаточность в работе сердечно-сосудистой системы, неблагоприятные экологические влияния, интоксикации различного рода, последствия инфекционных заболеваний относятся к биологическому ряду причин, снижающих уровень активности и глубинных структур, и мозга в целом. К психогенным причинам относятся стрессовые ситуации, длительные эмоционально-неприятные переживания, особенно в конфликтных условиях, недозированные психические нагрузки. Как правило, все это приводит к нарушению гармонии в смене фаз активности и бодрствования и проявляется в повышенной утомляемости, замедленности включения в деятельность, колебаниях ее продуктивности в относительно коротких временных интервалах.

Наиболее отчетливо слабость фактора энергетического обеспечения обнаруживается в процессах памяти и внимания. Особенности памяти в таких случаях состоят в быстром забывании запомнившегося материала, обусловленном выполнением каких-либо действий, следующих после запоминания. В нейропсихологии это называется влиянием интерференции, которая представлена деятельностью человека между запоминанием и припоминанием. Считается, что забывание в данном случае является следствием повышенной тормозимости следов памяти. Влияние интерференции тем более сильно, чем ближе по содержанию промежуточная деятельность к предшествующему запоминанию. Так, например, если учащийся заучивает отрывок из литературного произведения, то последующее запоминание текста по истории с большой вероятностью может привести к уменьшению точности припоминания первого текста.

Важно отметить, что такое забывание является естественной закономерностью в организации памяти человека. Вместе с тем, в случае недостаточной сформированности или слабости по морфогенетическим и функциогенетическим причинам фактора энергетического обеспечения (и ней-родинамики) такое забывание приобретает ускоренный и усиленный характер.

Внимание при этом становится колеблющимся, наблюдаются трудности в его распределении и переключении, снижаются возможности длительной и устойчивой концентрации внимания с проявлением истощаемости, особенно к концу выполнения какого-либо задания. Иными словами, ресурс внимания по времени является более коротким, чем запланированная программа действий.

Все сказанное о факторе энергетического обеспечения у детей проявляется с особенной выраженностью даже при нормальном развитии, но может усугубляться в случаях минимальных мозговых дисфункций. Не следует забывать также и о роли психогенных причин в ослаблении данного фактора. Ребенок, находящийся в ситуации, например, длительного семейною конфликта или испытывающий постоянное эмоциональное напряжение во взаимоотношениях со сверстниками, может обнаружить все названные выше проявления, связанные с недостаточностью энергетического обеспечения психической активности.

Заканчивая описание нейропсихологических факторов, рассмотрим в сочетании еще три: симультанный, сукцессивный и межполушарного взаимодействия. По собственному опыту многие люди знают, "что существует информация, которая доступна восприятию и переработке только в случае последовательного ее поступления (по частям). Наиболее понятным подтверждением этому является восприятие речи. Звуки речи, слова и фразы мы слышим по мере их поступления, шаг за шагом. То же самое относится и к самостоятельному высказыванию, которое развернуто во времени и реализуется в определенной последовательности. Двигательные навыки и другие действия, выполняемые в соответствии с программой также характеризуются поэтапным выполнением. Оценка приближающегося или удаляющегося звука связана с возможностью сопоставления громкости по мере ее постепенного увеличения или уменьшения. Узнавание удаленного объекта, движущегося навстречу, также происходит постепенно: движущееся пятно - животное - это собака или кошка. Иными словами, есть виды информации или условия восприятия и действий", требующие последовательном (сукцессивной) обработки.

В отличие от этого, существуют такие формы восприятия и действий, в которых переработка осуществляется целостно, одномоментно, как говорят; с ходу. Такая форма психического отражения обозначается как симультанная, Узнавание знакомых или ожидаемых объектов, припоминание заученных в детстве результатов таблицы умножения и простых арифметических действий, узнавание времени на часах, ориентировка в знакомой местности (идти «на автопилоте»), - все это осуществляется на основе фактора симультанности. Порой человек даже затрудняется ответить, на основании чего он делает целостное заключение о том или ином объекте. Так, например, мы узнаем знакомое и близкое лицо спустя много лет и несмотря на происшедшие в нем изменения. В таких случаях обычно люди говорят: «Ты совсем не изменился», хотя на самом деле наша память удерживает некий целостный образ, не зависящий от появившихся морщин, изменения цвета волос, прически и т.д.

Сукцессивность и симультанность отчетливо просматриваются в процессе мышления, которое может быть последовательным, рассуждающим (решение арифметической задачи) или целостным, интуитивным в случае получения ответа сразу, без промежуточных действий (понимание содержания сюжетной живописи с опорой на название картины).

Сукцессивность и симультанность связаны между собой, как связаны целое и составляющие его части, где части так сращиваются друг с другом, что уже не видны. Моделью, иллюстрирующей это положение, являются разрезные картинки. Кстати, разрезать (выделить части) можно ведь несколькими способами. Таким образом, часть определяется целым, а целое -частью, но при этом целое не является механическим результатом соединения частей, которые подчиняются законам структуры целого. Вместе с тем и часть не живет самостоятельной жизнью, без учета взаимосвязей, в которые она включена.

Восприятие речи происходит сукцессивно, но ее понимание основано на факторе симультанности. Известно, что понимание иностранной речи при не очень успешном владении ею облегчается знанием контекста, то есть знанием того, о чем пойдет разговор в целом.

Обращаясь к этим примерам, мы всего лишь хотели подчеркнуть, что сукцессивность и симультанность взаимосвязаны в эффективной психической деятельности, дополняя друг друга.

Фактор сукцессивности обеспечивается работой структур, объединенных в левое полушарие мозга, а фактор симультанности реализуется его правым полушарием. Связи между этими большими церебральными органами осуществляются благодаря специальным отделам мозга, важнейшим из которых является мозолистое тело. Именно оно обеспечивает межполушарное взаимодействие и взаимную дополнительность сукцессивных и симультанных стратегий психического отражения.

В онтогенезе сукцессивность, симультанность и межполушарное взаимодействие формируются постепенно, несинхронно и имеют большие индивидуальные различия, особенно заметные в случае дисгармоничного развития в сторону преобладания одного из этих факторов при недостаточной сформированности межполушарных связей как на морфологическом, так и на функциональном уровнях.

Вполне очевидно, что усвоение почти всех учебных дисциплин, можно сказать, немыслимо без понимания соотношения в диадах «часть-целое», «целое-часть». Дети с недостаточной сформированностыо фактора симультанности затрудняются, например, при восприятии условия арифметической задачи в целом, о чем свидетельствует часто встречающееся при его повторении «забывание» вопроса, придающего задаче завершенность. При чтении может иметь место пропуск слов, что препятствует пониманию текста и указывает на частичность, фрагментарность его восприятия. Аналогичные ошибки обнаруживаются в письме. Отсутствие видения целостной конструкции слова препятствует выделению в нем структурных элементов (корень, приставка и др.). Рисуя домик, ребенок сначала изображает его отдельные детали и лишь потом доходит до общего контура, в котором детали не размещаются соразмерно, а располагаются как попало.

В отличие от этого, при несформированности фактора сукцессивности и возникают затруднения в выделении части из целого, анализ последнего. Дробление условия арифметической задачи на значимые для составления программы решения звенья, отдельное понимание представленных в условии задачи соотношений, выделение вопроса из целостного каркаса задачи опираются на сукцессивные процессы.

Составление плана изложения или сочинения, предполагающее наличие представлений о целом в последовательности начала, середины и конца также может быть затруднено. При запоминании текстов ребенок может воспроизвести общий смысл, но не справляется с припоминанием деталей, в том числе и существенных. В графических видах деятельности при рисовании целого пропускаются его детали. Решение сложных примеров, включающих в себя ряд последовательных действий, также может быть затруднено в связи с несформированностью операций разделения целого на части.

Описанные явления, характерные для недостаточного развития каждого из рассматриваемых факторов, могут наблюдаться в разных сочетаниях при несформированности межполушарного взаимодействия. В этом случае не происходит обмена информацией между полушариями мозга, а сукцессивность и симультанность существуют как два отдельных процесса. В зависимости от целого ряда внешних и внутренних условий деятельности и индивидуального опыта ребенка одни виды активности реализуются только при последовательной, другие - при целостной переработке информации.

Заключая описание основных нейропсихологических факторов, лежащих в основе психической деятельности и особенно значимых для ее формирования в детском возрасте, необходимо отметить следующее. Названные здесь факторы далеко не исчерпывают всех составляющих психических процессов. Нейропсихология - наука достаточно молодая, и многое в ней находится в стадии разработки. Вместе с тем названные здесь факторы действительно являются основными, поскольку на основании оценки их состояния можно осуществлять диагностику развития познавательных процессов.

Уделив столь большое место описанию факторов, мы хотели привлечь внимание читателя к тому, что в познавательной сфере ребенка целесообразно рассматривать различные процессы на основе их общих составляющих. Традиционное для психологии выделение таких психических функций, как восприятие, память, речь, внимание, мышление и движения при этом не исключается. Данные нейропсихологии, однако, показывают, что эти процессы имеют сложное внутреннее строение, свою динамику развития и, главное, связаны между собой в объединяющих их общих звеньях. Для понимания логики развития ребенка и возможных трудностей в обучении, на наш взгляд, более эффективным и прогностически ценным является диагностика не отдельных психических процессов, а тех «сквозных» компонентов, которые создают базис для их содружественного развития.

Выявление недостаточно сформированного фактора в качестве слабого звена, которое обнаруживает себя в дефицитарности, как правило, не одного, а нескольких психических процессов (нейропсихологический синдром) позволяет определить «мишень» психолого-педагогической коррекционной помощи ребенку с трудностями в обучении. Важно, что в этом случае коррекционному воздействию подлежит комплекс психических функции, что соответствует представлениям о системном строении психики.

Преимущества нейропсихологической диагностики состоят еще и в том, что путем анализа уровня сформированности основных факторов можно выявить не только слабые, но и сильные, нормально развитые базисные составляющие психики. Именно они могут и должны учитываться в прогнозе о зоне ближайшего развития ребенка. Кроме того, именно на их полноценное функционирование следует опираться при построении программ коррекционной работы с ребенком.

Наконец, иейропсихологический синдромный факторный подход позволяет рассматривать онтогенез с учетом закономерностей становления и развития психики и мозга в их единстве.

2. Функциональные системы и их гетерохронное развитие

Основные принципы общефизиологической теории функциональной системы были сформулированы П.К. Анохиным. В соответствии с ними функциональная система представляет собой единицу интеграции целого организма, складывающуюся для достижения любой его приспособительной деятельности. Работа всех составных элементов такой саморегулирующейся организации способствует получению важного для индивида приспособительного результата, который и выступает системообразующим фактором каждой функциональной системы. Функциональная система характеризуется сложностью строения и динамичностью, то есть способностью перераспределения входящих в ее состав частей.

П.К. Анохин ставит вопрос о том, с помощью каких механизмов и процессов многочисленные и различные по сложности компоненты функциональной системы, часто расположенные в организме далеко друг от друга, могут успешно объединяться? И отвечает на него - таким механизмом является гетерохрония в формировании и темпах развития различных структурных образований организма, гетерохрония в установлении связей между этими образованиями, являющимися фрагментами функциональной системы. Он пишет, что одной из основных закономерностей жизни организма является непрерывное развитие, поэтапное включение и смена его функциональных систем, обеспечивающих ему адекватное приспособление на различных этапах постнатальной жизни. Могучим средством эволюции, благодаря которому устанавливаются гармонические отношения между многочисленными компонентами функциональной системы, является гетерохрония роста и темпов развития различных структурных образований.

Функциональные системы формируются поэтапно, неравномерно в соответствии со все более усложняющимися формами взаимодействия организма и среды. Наиболее активное связывание различных узлов функциональных систем происходит в так называемые критические, сензитнвные периоды развития и соответствует качественным перестройкам поведения и психики.

Внутрисистемная гетерохронность связана с постепенным усложнением конкретной функциональной системы. Первоначально формируются элементы, обеспечивающие более простые уровни работы системы, затем к ним постепенно подключаются новые элементы, что приводит к более эффективному и сложному функционированию системы.

Например, у новорожденного ребенка есть готовые системы, обеспечивающие ряд важных, но элементарных функций - дыхания, сосания, глотания. В то же время у него можно видеть значительное несовершенство двигательных, зрительных, слуховых процессов.

Кроме внутрисистемной имеет место и межсистемная гетерохронность, которая связана с неодновременной закладкой и формированием разных функциональных систем.

Например, автоматическое схватывание на первых месяцах жизни предмета, вложенного в руку, постепенно усложняется за счет появления зрительного контроля над действием руки, возникает межсистемная, зрительно-моторная координация.

Концепция функциональных систем была впоследствии использована А. Р. Лурия в теории системной динамической локализации высших психических функций.

Было показано, что понятие функциональной системы применимо к «сложным «функциям» поведения» и что основные формы сознательной деятельности следует рассматривать как сложнейшие психические функциональные системы, необходимым условием существования которых является совместная работа различных отделов мозга. Закон гетерохронии проявляется, в соответствии с этим, как в становлении, развитии различных мозговых структур и связей между ними (нейрофизиологические функциональные системы), так и в развитии психических функций.

В этой связи необходимо рассмотреть данные о морфогенезе нервной системы, свидетельствующие о неравномерном созревании различных мозговых структур и последовательном их включении в целостную работу мозга.

3. Гетерохронии в развитии психических функций

Л.С. Выготский сформулировал основные правила развития высших психических функций. Он отмечает, что в онтогенезе биологическая и социальная (историческая) линии развития функций сложно сплетены.

Во-первых, история развития каждой психической функции не является прямым продолжением и усовершенствованием соответствующей элементарной функции, а предполагает коренное изменение направления развития в совершенно новом плане. Другими словами, каждая высшая психическая функция является специфическим новообразованием.

Во вторых, высшие психические функции не надстраиваются над элементарными процессами, как второй этаж, а представляют собой новые психологические системы, состоящие из сложного сплетения элементарных функций, которые при включении в такую систему сами начинают действовать по новым законам. Таким образом, каждая "высшая психическая функция определяется не только своеобразным сочетанием ряда более элементарных функций, но и новым уровнем их функционирования.

В третьих, при возникновении нарушений в развитии в первую очередь страдает связь элементарных и высших психических {натуральных и символических) функций. Это приводит к тому, что элементарные процессы начинают действовать как самостоятельные психологические структуры, что вызывает возвращение к более примитивным формам поведения.

Психическое развитие в онтогенезе, таким образом, представляет собой ряд качественных переходов от одной ступени развития к другой, где каждая предшествующая ступень является генетической основой последующих ступеней или стадии развития.

Возникает вопрос о том, как действует принцип гетерохронии в формировании психических функций. Здесь следует обратиться к понятию сензитивных периодов.

Н.С. Лейтес развивает идеи К.Д. Ушинского о своевременности обучения в соответствии с назревающей возможностью детского развития и Л.С. Выготского о совпадении оптимальных сроков обучения с повышенной чувствительностью к определенным окружающим воздействиям в разные возрастные периоды (сензитивные периоды). Он считает, что понятие сензитнвного периода является первостепенным для понимания возрастного развития ребенка. Неодинаковость чувствительности к определенным воздействиям в разные периоды детства выражается во временном повышении ее уровня и изменении ее направленности. Это приводит к тому, что в определенные периоды возникают благоприятные условия для развития психики, психических функций в тех или иных направлениях, а затем такая возможность может постепенно или резко ослабевать.

Вопрос детерминации возрастной сензитивности сложен, но несомненно, что социальные влияния должны преломляться через внутренние условия развития и в том числе через анатомо-физиологическое созревание мозга ребенка.

Морфогенез мозга, неравномерное созревание различных его структур может выступать, таким образом, наряду с социальными влияниями, одной из составляющих становления психических функций. Сензитивные периоды несводимы только к морфогенезу мозга или только к социальным влияниям - они являются продуктом взаимопроникновения биологического и социального в целостном психическом развитии.

Гетерохронии в становлении психических функций на разных возрастных этапах могут проявляться в возникновении новых внутри- и межсистемных координации, а также в опережающем развитии той или иной психической функции.

Меж- и внутрифункциональные отношения и связи задают специфические, особые для данного возраста взаимодействия между различными элементами психических функциональных систем и между разными системами (что приводит к возникновению психических новообразований) и могут быть разных типов.

Одним из них является временная независимость функций. Она характерна для ранних этапов онтогенеза и относится к начальным этапам формирования психических процессов и их компонентов.

Чисто ассоциативный тип взаимодействий также характерен для ранних этапов онтогенеза и позволяет объединить разномодальные ощущения в целое на основе пространственно-временной близости.

Более сложные иерархические связи устанавливаются в ходе предметной деятельности и общения и характеризуются наличием ряда уровней в построении психических функций - ведущих и фоновых.

В нормальном онтогенезе эти связи отражают горизонтальную и вертикальную составляющие иерархической системы функциональной организации психики.

Перестройки в этих связях и их усложнение протекают в определенной последовательности и обусловлены разным временем формирования психических функций с опережающим развитием одних по отношению к другим. Каждая функция имеет свой цикл развития, сензитивный период своего быстрого развития и период относительной замедленности формирования.

Так, например, в возрасте 2-5-ти лет наблюдается опережающее развитие восприятия и речи по отношению к ранее интенсивно развивавшимся, но на этом этапе характеризующихся замедлением темпа развития, движениям и действиям. При этом первоначально восприятие занимает иерархически ведущую позицию по отношению к речи, которая, согласно Л.С. Выготскому, на этом этапе строится по гностическому типу, то есть ребенок стремится назвать, обозначить словесно все, что он замечает вокруг себя.

Внутри самой функции речи ее различные составляющие также имеют собственную динамику развития и иерархию построения. Так, слуховое восприятие развивается значительно раньше, чем реченорождение. На первом этапе овладения речью ведущим является различение на слух акустических признаков слои, а речедвигательный компонент следует за ним. Таким образом, воспринимаемые наслух слова выступают в роли эталона, по которому формируется соответствие воспринимаемого звукового образа и артикуляционных схем этих слов.

В связи с этим, на первых этапах овладения словом, акустическая оболочка имеет для ребенка самостоятельное значение (не связанное со смыслом слова). Известно, что отдельные признаки предмета могут заметать сам предмет. Это приводит к появлению звукоподражательных комплексов и слов, когда одним звуковым комплексом обозначается целый ряд предметов и действий.

4. Взаимосвязь биологических и социальных факторов в психическом развитии.

Взаимодействие между морфогенезом мозга и социальными воздействиями при формировании психики является двусторонним, Хроногенное созревание различных структур мозга является необходимой предпосылкой развития психических функций. В свою очередь, активная адресация различных форм социальных воздействий к ребенку определяет способ формирования психических функций и оказывает стимулирующее влияние на созревание соответствующих структур его мозга.

Гетерохронность развития нейрофизиологических и психических функциональных систем может детерминироваться разными факторами. Внешние факторы представлены воздействиями среды. - это могут быть специфические условия жизни ребенка, влияющие на формирование психического развития (экологическая ситуация, семейные отношения, культурная среда, уровень жизни, включенность в обучающие и воспитательные программы и др.). Внутренние факторы связаны с индивидуальной ситуацией развития организма ребенка, в частности, со спецификой морфогенеза мозга.

Для успешной адаптации и нормального психофизиологического развития необходимо гармоническое сочетание внутренних факторов, в частности, обеспечивающих морфогенез мозга и внешних факторов, в частности, связанных с социальной ситуацией развития, в которой формируются требования, предъявляемые к ребенку.

Селективное выпадение биологических и социальных факторов, а также нарушение баланса биологических и социальных факторов в онтогенезе приводит к различным нарушениям психического развития ребенка.

Роль биологических факторов в психическом развитии ребенка

.

Ранее было показано, что различные структуры мозга созревают неравномерно и поэтому готовность к выполнению свойственных им функций наступает в разные возрастные периоды.

Так, интенсивное развитие первичных анализаторных зон коры создает предпосылки для развития предметных восприятий и формирования предметных действий. Созревание интегративных, ассоциативных корковых зон создает основу для объединения отдельных действий в целостные системы игровых и продуктивных деятельностей.

В то же время активность ребенка, реализуемая во взаимодействии со взрослым и сверстниками, приводит к усиленному функционированию определенных систем мозга и оказывает стимулирующее влияние на биохимию мозга, морфогенез нервных структур, миелинизацию нервных путей и др.

Сначала идет созревание блока глубоких структур, отвечающих за активационные процессы. Они оформляются морфологически и функционально в первый год жизни и создают основу для дальнейшею ннтеллектуального развития.

Затем созревают первичные зоны мозга. Они, оформляясь к моменту рождения, также становятся полностью функциональными в течение первого года жизни и создают основу для сенсомоторной стадии развития.

Созревание ассоциативных зон мозга осуществляется в период от 2 до 5 лет, что создает условия для научения в пределах отдельных модальностей и соответствует дооперационному периоду развития, т.е. периоду, когда в мышлении ребенка начинают формироваться различные схемы действия.

После этого происходит созревание задней ассоциативной (теменно-височно-затылочной) зоны, что дает возможность перехода на стадию конкретных операций, когда в состав интеллектуальной деятельности ребенка включается выполнение простых операций и систем простых операций.

И, наконец, созревание лобных долей мозга в возрасте от 12 до 14 лет создает условия для перехода мышления на стадию формальных операций.

Нарушения в развитии нервной системы в онтогенезе приводят к дисгармонии внутри- и межфункциональных координации.

Временная независимость функций может превращаться в изоляцию друг от друга, «зацикливание» функции в своем развитии. Например, при тяжелых формах умственной отсталости происходит нарушение развития моторики: двигательная активность ребенка сводится к ритмическому покачиванию и стереотипному повторению одних и тех же двигательных актов.

Нарушение ассоциативных связей создает трудности перехода к иерархическим связям и проявляется в форме инертных стереотипов в познавательной сфере.

Нарушение иерархических связей может приводить к регрессу иерархической организации психических функций, их возвращению на более низкие уровни. Например, при задержках психического развития дети, освоившие устный счет, при затруднениях возвращаются к счету на пальцах. Примеры нарушений развития психических функций наиболее отчетливо проявляются в случаях нарушения сенсорной сферы. Так, при расстройствах зрения в раннем возрасте происходит недоразвитие психомоторной сферы, связь между предметом и словом становится либо слишком генерализованной, либо слишком узкой. В игре однообразные манипулятивные действия с предметом сопровождаются богатой словесной продукцией - возникает разрыв между словом и действием.

В случае слуховой дефицитарности письмо и чтение начинают превалировать над устной речью, внешняя речь (высказывание) доминирует относительно обращенной речи (понимания).

6. Роль социальных факторов « психическом развитии ребенка

Ребенок овладевает социальным опытом при помощи взрослого, в процессе общения с окружающими, обучения.

На психическое развитие ребенка раннего детского возраста (1-3 года) значительное влияние оказывает овладение прямой походкой. Способность к передвижению вызывает ряд психологических последствий, связанных с вступлением ребенка в свободное, самостоятельное общение с внешним миром, с развитием способности ориентировки в пространстве.

Ведущей деятельностью ребенка в раннем детстве становится предметная, манипулятивная деятельность (усвоение общественно выработанных способов действия с предметами), которая сменяет непосредственно-эмоциональное общение со взрослым, являющееся основным видом деятельности в период младенчества (0-1 год). Ребенок научается ориентироваться на постоянное значение предметов, закрепленное в человеческой деятельности. В составе предметной деятельности наиболее важное значение приобретает появление первых целеполаганий и собственно орудийных действий.

Ранний возраст является сензитнвным для овладения речью, в это время наиболее эффективно происходит ее развитие. К концу 2-го года жизни ребенок употребляет около 300 слов, к концу 3-его года - 1500 слов. С 2-х до 3-х лет речь приобретает связный характер.

Показ взрослым предметных действий вместе с речевыми указаниями ставят ребенка и взрослого в ситуацию общения.

В 3 года происходит смена ведущей деятельности и переход в следующий возрастной период - дошкольный возраст (3 -7 лет). Предметная деятельность сменяется игрой и продуктивной деятельностью, которые становятся ведущими. В ходе игры идет воспроизводство системы отношений взрослых, социальных отношений, в продуктивной - овладение рисованием, лепкой, конструированием.

Новые задачи, стоящие перед ребенком, приводят к совершенствованию работы анализаторных систем. Так, в дошкольном возрасте отмечается значительное снижение порогов зрительной, слуховой, кожной и двигательной чувствительности. Возрастают острота зрения, тонкость различения цветов и их оттенков, развиваются фонематический и неречевой слух.

Развитие восприятия стимулируется усвоением детьми сенсорных эталонов, служащих своеобразными мерками, позволяющими оцепить особенности обследуемых объектов.

На следующем этапе развития ведущей становится учебная деятельность детей, наступающая в возрасте 7 лет и длящаяся до 10 лет (младший школьный возраст). Основное новообразование этою возраста - появление отвлеченного словесно-логического и рассуждающего мышления, возникновение которого перестраивает другие познавательные процессы, а также умение произвольно регулировать свое поведение и управлять им.

Затем наступает время подростковою возраста и юности, когда наиболее значимым становится поиск новых видов занятий вместе со сверстниками и, наконец, социальная активность, направленная на поиск перспективы жизненного пути.

Краткий обзор периодизации детского развития показывает, что на каждом этапе его развития ребенок является объектом социального воздействия. Предмет, с которым взаимодействует ребенок, социален по своим функциям и происхождению, а человек, с которым он общается, является носителем определенных способов употребления вещей и определенных смыслов человеческой деятельности. Специфичность воздействия на ребенка на каждом этапе определяется его возрастными возможностями.

Л.С. Выготский рассматривал этапность психического развития с точки зрения «кризисов», переломных периодов в жизни ребенка (кризис новорожденности, одного года, трех, семи, тринадцати лет), во время которых происходя' основные, значимые перестройки, открывающие путь качественно новым этапам развития.

В физиологии развития такие периоды рассматриваются как наиболее чувствительные к «неадекватным» раздражителям, которые могут «повредить» организм.

Многие ученые отмечают трудность исследования изменений, которые возникают в мозге человека в результате стимулирующего влияния среды. Тем не менее, они приводят примеры психологических исследований, которые показывают, что стимулирующая среда не только способствует интеллектуальному развитию, но и может компенсировать физиологический ущерб, причиненный в раннем детстве.

Так, в исследованиях, проведенных в Великобритании, осуществлялось обследование всех детей, появившихся на свет при неблагоприятных условиях: преждевременные роды, маленький вес или кислородная недостаточность при родах и др., которые расценивались как факторы, повышающие риск повреждения головного мозга.

Повторные исследования детей, проведенные в возрасте 7-ми и 10-ти лет показали, что лишь незначительная часть детей имела отклонения в психическом развитии, которые можно было связать с родовыми осложнениями.

Основная часть детей с отклонениями психического развития из группы риска относилась» к тем, кто жил в плохих условиях. К плохим условиям относились недоедание, отсутствие медицинской помощи, дурное обращение с детьми и невнимание к их физическим нуждам (ребенок плохо одет, неопрятен, никто не заботится о его безопасности), психологическая запущенность (родители не разговаривают с ребенком, не проявляют к нему теплых чувств, не стимулируют его развитие).

Так, если в надлежащее время не произошло овладение речью, которое действует как пусковой механизм для становления корковых функций. то кортикальная ткань, в норме предназначенная для речи и связанных с ней способностей может подвергнуться функциональной атрофии. Как заключает Ф. Блум: «нервная система человека должна развиваться в условиях человеческой жизни, чтобы порождать «человеческое поведение».

Известный американский генетик Ш. Луэрбах пишет: "Каждый признак, нормальный или отклоняющийся от нормы, - результат процесса развития и определяется как генами, так и средой. Хотя относительное участие наследственности и среды у отдельных признаков сильно варьируется, лишь немногие признаки полностью определяются наследственностью, а признаков, определяемых только средой, и того меньше" (Ш. Ауэрбах. 1969. с.131). И дальше: "Мы начинаем жизнь, имея на руках гены, как игрок начинает партию, имея на руках карты. ...Чаще всего успех зависит от умения и опыта игрока. ...Хороший игрок с плохими картами может достигнуть большего успеха, чем плохой с хорошими" (Там же. С138).

Таким образом, необходимо учитывать, что процесс психического развития ребенка должен опираться на гармоничное соответствие между нейрофизиологическими возможностями ребенка и требованиями, предъявляемыми социальным окружением.

7. Общие и специфические закономерности развития аномальных детей.

Многочисленные исследования определили целый ряд закономерностей, характеризующих аномальное развитие ребенка с тем или иным дефектом. Было установлено, что дефект, возникший вследствие того или иного заболевания, не представляет собой изолированного выпадения. В ходе развития у ребенка с дефектом анализатора пли интеллектуальным дефектом возникает целый ряд отклонений, создается целостная картина атипичного, аномального развития.

В тридцатые годы Л.С. Выготским была выдвинута идея сложной структуры аномального развития ребенка с дефектом.

В сложной структуре аномального развития прежде всего различается первичный дефект, непосредственно возникающий вследствие болезнетворного влияния, а также целый ряд вторичных отклонений, являющихся результатом нарушений развития, вызванных первичным дефектом.

Примером первичного дефекта может служить: нарушение слухового восприятия, возникшего в результате повреждения слухового анализатора ребенка; нарушение зрительного восприятия, возникшего в результате повреждения зрительного анализатора; нарушение элементарных интеллектуальных операций в результате повреждения центральной нервной системы и т.п.

Вторичные нарушения функции обычно являются результатом их аномального развития. Отсутствие обычной опоры, необходимой для каждой развивающейся функции, необходимость использования для ее развития других сохранившихся функций создает глубокое ее своеобразие.

Например, глухота, возникшая в раннем детстве, нарушает нормальный ход развития ребенка.

Своеобразие слухового анализатора, в отличие от прочих анализаторов, состоит в его исключительной роли в развитии и функционировании речи. Иначе говоря, речь - ближайшая, в первую очередь зависящая от деятельности слухового анализатора, функция. При раннем возникновении глухоты у ребенка не развивается устная речь. Немота в данном случае есть вторичный дефект, возникший в результате нарушения развития.

Овладение устной речью у ребенка, потерявшего слух в раннем возрасте, оказывается возможным только в условиях специального обучения с опорой на сохранные анализаторы: зрение, тактильно-вибрационную чувствительность; кинестетическую чувствительность: температурную чувствительность и т.д. Развитие речи в этом случае протекает своеобразно: произношение, лишенное слухового контроля, оказывается резко недостаточным; запас слов накапливается медленно; значение слов усваивается неточно. В процессе специального обучения речи у глухого ребенка наблюдается целый ряд характерных отклонений, которые оказываются следствием ограниченного на раннем этапе развития речевого опыта. Глухой ребенок на раннем этапе обучения замещает одни слова другими. В ошибках употребления слов на раннем этапе развития глухого ребенка обнаруживается чрезмерно конкретное их понимание и относительно долгое время почти полная невозможность понимания слов, имеющих сколько-нибудь отвлеченное значение. Глухой ребенок, обучающийся в начальных классах, не понимает, например, разницы в значениях слов чистый - чисто, быстро-быстрый, сильный - сильно и уж совсем долго не может понять отличие этих слов от слов чистота, сила, быстрота. Подобные слова представляют для него большую степень отвлечения. Обобщения, заключенные в грамматических значениях языка, представляют для него большую трудность. Таким образом, вторичные отклонения в развитии речи глухого ребенка приводят к отклонениям третьего порядка - к нарушению словесно-логического мышления.

Под влиянием задержки развития устной речи мы можем наблюдать у глухих детей и другие отклонения в развитии. Они долго не могут письменно выражать свои мысли и понимать читаемый текст, с большим трудом овладевают решением текстовых арифметических задач, так как не понимают их условии.

На ранних этапах их обучения отмечается также задержка соотносящего мышления. Так, например, подбор в определенной последовательности картинок, составляющих рассказ, оказывается глухим детям доступным позже, чем нормально слышащим детям. Серии картинок, которые к правильной последовательности складываются нормально слышащими детьми в 8-летнем возрасте, глухими детьми складываются лишь к 10 годам. Характерно, что глухие дети, обучающиеся устной речи в дошкольном возрасте, справляются с сериями картинок не хуже нормально слышащих. Это доказывает, что недоразвитие соотносящего мышления глухого ребенка имеет своей причиной задержку речевого развития.

И дети, и взрослые глухонемые обнаруживают некоторые черты своеобразия характера, примитивное понимание некоторых нравственных требований и т.д.

Аналогично глухим и у слепых детей можно наблюдать сложную структуру аномального развития. В качестве первичного дефекта у обычного слепого можно отметить неспособность различать свет и тени, возникающую в результате поражения органов зрения.

Наиболее известным вторичным проявлением аномального развития слепых является недостаточность пространственной ориентировки. Еще более характерно наблюдающееся при возникновении слепоты в раннем возрасте наличие ограниченного круга конкретных предметных представлений.

Изменение моторики и особенно походки у лиц, рано потерявших зрение, можно считать вторичным проявлением аномального развития. Своеобразие походки слепого теснейшим образом связано с необходимостью ориентировки в пространстве с помощью осязания и кинестетической чувствительности.

Для слепых характерна недостаточная выразительность мимики лица, возникающая как результат отсутствия зрительных впечатлений. Отмечаются также некоторые характерологические особенности.

В структуре аномального развития ребенка с интеллектуальным дефектом, возникшим вследствие поражения мозговой коры, можно отметить, с одной стороны, симптом, непосредственно обусловленный болезнетворным влиянием (т.е. первичный дефект), и, с другой стороны, ряд вторичных проявлений, возникающих в нарушенном ходе развития ребенка.

На примере олигофрении Л.С. Выготский развернул свою идею сложной структуры аномального развития ребенка. Он показал, что отдельные симптомы аномального развития находятся в чрезвычайно сложном отношении к основной причине. В качестве первого и наиболее частого осложнения, возникающего как вторичный симптом при слабоумии, оказывается недоразвитие высших форм памяти, мышления, характера, которые складываются и возникают в процессе социального развития ребенка. Выпадение из коллектива вследствие слабоумия обуславливает вторичную симптоматику в его аномальном развитии.

Недоразвитие высших психических функций является именно этим следствием, т.к. оно связано с первопричиной не прямой, а опосредованной связью. В качестве вторичного образования наблюдается также недоразвитие личности ребенка, страдающего олигофренией: примитивные реакции, повышенная самооценка, негативизм, недоразвитие воли, которые находятся в динамической связи с его основным дефектом. Часто наблюдаемые при олигофрении невротические реакции Л.С. Выготский также приводил в качестве примера вторичного осложнения. Интеллектуальная недостаточность, по его мнению, представляет исключительно благоприятную почву для возникновения невротических реакций.

Если обратиться к исследованиям детей с недостатками речи, то и у них можно будет отметить, с одной стороны, симптомы первичного порядка, непосредственно обусловленные вызвавшей их болезнетворной причиной, и ряд других симптомов, возникающих в ходе аномального развития. Так, например, при косноязычии (первичный симптом), возникшем в результате расщепления губы и твердого неба, наблюдается недостаточное овладение звуковым составом слова, которое может привести к характерному для этих случаев расстройству письма. Это расстройство при механической ринолалии не обусловлено непосредственно нарушением строения верхней челюсти. Недостаточное овладение звуковым составом слова при ринолалии есть результат нарушенного развития, обусловленного ограниченным и неполноценным опытом наблюдения за собственной речью и невозможностью ее сопоставления с речью окружающих.

Аналогичную структуру аномального развития можно наблюдать и в других случаях, когда дефект той или иной функции нарушает нормальный ход психического развития.

Каждый раз при анализе структуры аномального развития ребенка мы обнаруживаем симптомы, находящиеся в различных отношениях с его первопричиной. Один из симптомов непосредственно обуславливается болезнетворным влиянием, а остальные оказываются в различной мере связанными с первичным дефектом и между собой.

Важно заметить, что в ходе аномального развития первичный симптом и вторичная симптоматика находятся в закономерном взаимодействии: не только первичный симптом создает условия для возникновения вторичной симптоматики, но и вторичная симптоматика создает определенные условия, усугубляющие первичный симптом. Например, при неполной потере слуха остаточный слух не используется, если ребенок не научился говорить. Дефект слуха, таким образом, усугубляется в связи с ограниченным опытом его использования; слуховое восприятие речи оказывается меньше его объективных возможностей. Только по мере преодоления вторично возникшего недоразвития речи развивается способность адекватного использования неполноценного анализатора.

Рассматривая общие закономерности аномального развития ребенка с дефектом той или иной функции, необходимо указать на то, что первичный симптом для своего преодоления нуждается в медицинском воздействии, в то время, как вся вторичная симптоматика должна быть подвергнута корригирующему педагогическому воздействию.

8. Специфические особенности познавательных потребностей и их значение в понимании формирования структуры психической деятельности.

Различные проявления аномального развития по-разному поддаются корригирующему воздействию. Чем ближе вторичный симптом к первопричине, тем сложнее его коррекция.

Например, отклонения в произношении у глухих детей находятся в наиболее тесной зависимости от нарушения слуха. Их коррекция оказывается наиболее трудной, т.к. развитие произношения в наибольшей степени зависит от слуха. Произносительная сторона речи развивается и достигает своего совершенства при обязательном участии слухового контроля над собственной речью в условиях ее сопоставления с звучанием речи окружающих. Без слуха невозможно достичь совершенно нормальной внятности речи. Однако, другие стороны речи (словарный запас, грамматическая сторона речи) приобретаются глухим ребенком в условиях специального обучения через письменную речь, через зрительное восприятие устной речи в той же мере, как и нормально слышащим.

Наиболее сложный раздел коррекционной работы со слепыми детьми составляет область развития наглядных представлений. В норме наглядные представления возникают, главным образом, на основе использования зрительного анализатора, который позволяет воспринимать предметы на расстоянии, улавливать не только форму, но и тончайшие цветовые нюансы. У слепорожденного не развиваются в достаточной мере наглядные представления. Они пользуются "суррогатами представлений", как об этом принято говорить в тифлопедагогике.

Совершенно иное положение с другими вторичными проявлениями, наблюдаемыми в аномальном развитии слепого ребенка. Так, например, запас понятий, в норме опирающихся на конкретные представления, также представляет исключительное своеобразие у слепых детей. Своеобразием отличаются некоторые особенности мыслительной деятельности и характера слепых детей.

Рассматривая вопрос о преодолимости вторичных образований на примере олигофрении, Л.С. Выготский особо отмечает, что недоразвитие высших психических функций, наблюдаемое при умственной отсталости, легче поддается педагогическому воздействию. Он подчеркивает при этом кажущуюся парадоксальность указанного положения. Недоразвитие высших психических функций, как вторичное осложнение олигофрении, является менее устойчивым, более поддающимся воздействию, чем нарушение элементарных процессов, более непосредственно обусловленных болезнетворным влиянием. Утверждая положение о большей податливости высших психических образований, Л.С. Выготский ссылался на данные исследования близнецов. Для конкретизации этой идеи рассматривается такой пример. В случае если мозговой процесс, лежащий в основе олигофрении, привел к недостаточности механического запоминания, педагогические меры почти ничего не улучшают. Но вторично возникающее при этом недоразвитие высшей логической памяти может быть в некотором отношении преодолено специальными педагогическими мероприятиями: можно специально воспитывать у умственно отсталого ребенка осмысленное логическое запоминание.

Таким образом, анализ сложной структуры аномального развития ребенка с точки зрения возможности преодолеть различные симптомы имеет не только теоретическое, но и сугубо практическое значение.

Адекватное понимание сложной структуры аномального развития ребенка с дефектом требует анализа не только отрицательных проявлений, но и всех способов приспособления личности ребенка к тому или иному дефекту.

Каждый из вторичных симптомов должен рассматриваться не только с негативной стороны, но и как некоторое проявление своеобразного поступательного хода развития той или иной функции.

В каждом из отклонений, возникших в развитии, мы усматриваем определенное динамическое своеобразие, а не стабильный, имеющий лишь негативную характеристику дефект вторичного порядка.

"Мальчик флагал платье", "была счастье", "Чашка разбилась на паи", вместо "на куски . Это примеры глубочайших недостатков речи, но в то же время и примеры попыток замещения, осмысления действительности глухим ребенком.

Особенности представлений слепых также предопределяют своеобразие формирования сенсорной основы для последующих обобщений.

К. Бюрклен в следующих словах показывает возможность положительной оценки некоторых недостатков слепого: "Слепой всюду на что-нибудь натыкается, - говорит зрячий, желая этим охарактеризовать слепого, но при этом он забывает, что непосредственное соприкосновение с предметами большей частью необходимо слепому для того, чтобы установить их наличие или положение".

Одновременно с вторичными отрицательными симптомами можно отметить и ряд симптомов, возникающих как результат положительного приспособления аномального ребенка к социальной среде:

у глухих - мимическое общение, мимико-жестикуляторная речь;

у слепых - так

называемое

"шестое чувство", чувство расстояния,

дистантное

различение

предметов при ходьбе, возникающее как результат развивающейся способности интегрировать раздражения, воспринимаемые

сохранными анализаторами (слуховым, тактильным и др.).

При нарушении анализатора приспособление ребенка с дефектом в первую очередь происходит за счет интенсивного использования сохранившихся анализаторов.

Глухие - зрительный, двигательный, тактильно-вибрационный (при вызывании голоса) и температурная чувствительность (для различения характера воздушной струи при произношении некоторых звуков).

Слепые - осязание, обонятельная чувствительность.

Умственно отсталые - за счет опоры на более сохранные функции (зрительное восприятие, память).

Важнейшую роль для всех аномальных детей играет речь, как средство опосредованного восприятия информации, выполняющей обобщающую функцию.

Наряду с закономерностями, общими для нормального и аномального психического развития выделяют закономерности, общие для всех типов аномального развития. К ним относятся следующие.

Во-первых, общей особенностью при всех типах нарушений является снижение способности к приему, переработке, хранению и использованию информации. Эта особенность может наблюдаться на протяжении длительного времени или быть характерной только для определенного периода онтогенеза.

Во-вторых, общей особенностью, наблюдающейся у всех категорий аномальных детей, является трудность словесного опосредования. Как правило, умственно отсталые дети испытывают большие трудности при необходимости устанавливать и сохранять в памяти опосредствованные связи, припоминание по ассоциации дается им с большим трудом. Соотношение непосредственного и опосредствованного запоминания у умственно отсталых детей динамично, изменчиво. В младших классах они не умеют пользоваться приемами опосредствованного, осмысленного запоминания и логически связанный материал запоминают не лучше, а хуже, чем отдельные слова или числа. В старших классах умственно отсталые ученики овладевают адекватными приемами опосредствованного запоминания.

В-третьих, для всех видов аномальною развития характерно замедление процесса формирования понятий. Так, умственно отсталые лети дошкольного возраста не могут осуществить группировку по форме или по цвету плоских геометрических фигур. Это указывает на отсутствие у них способности к простейшим обобщениям. Еще хуже дело обстоит с классификацией предметов. Такой ребенок может раскладывать картинки в соответствии со своим жизненным опытом: одежду положит около шкафа, бабочку объединит с цветами, так как часто видел предметы именно в таком сочетании. Умственно отсталый ребенок остается во власти единичных наглядных образов, не умея понять скрытое за ними общее, существенное.

Кроме того, можно выделить специфические закономерности, характерные для всех нарушений физического или сенсорного развития. Так, при умственной отсталости, задержке психического развития и общем недоразвитии речи наблюдаются явления ретардации - незавершенности формирования психических функций данного периода.

Известный логопед Р.Е. Левина описала детей с общим недоразвитием речи, у которых наблюдалось патологически длительное сохранение автономной речи. При нормальном психическом развитии автономная речь, т.е. использование ребенком таких слов, которыми обычно взрослые не пользуются, существует в течение нескольких месяце на втором году жизни. Обычно взрослые требуют от ребенка четкою произношения ют ему соответствующие образцы слов, что положительно сказывается на развитии фонематического слуха и артикуляции. В результате происходит инволюция автономной речи. У детей с общим недоразвитием речи такой инволюции не происходит. Дальнейшее речевое развитие этих детей происходит не в результате смены автономной речи на обычную, а внутри самой автономной речи за счет накопления словаря автономных слов, т.е. фиксируется один из низших этапов развития речи.

Наконец, есть закономерности, которые характерны только для данного вида нарушения психического развития. Например, при нарушениях слуха у детей компоненты психики развиваются в иных по сравнению со слышащими детьми пропорциях, то есть наблюдается несоразмерность в развитии наглядно-образного и словесно-логического мышления; письменная речь в обеих формах: импрессивной (чтение) и экспрессивной (письмо) приобретает большую роль сравнительно с устной.

* * *

Условия, определяющие разнообразие форм внутри каждой из групп аномальных детей:

степень и качество первичного дефекта;

возраст,

в котором возникает первичный дефект;

особенности социального окружения.

Важно при этом не только правильно определить цели обучения, но и найти оптимальные методы их достижения. Прав Э. Стоуне, говоря, что "...знание того, куда вы собираетесь идти, еще не определяет ваш путь. А полученные вами задачи обучения еще не решают того, как обучать, чтобы достичь поставленных целен" (с. 193). Каждый учитель, осознавая, что должны уметь дети после окончания обучения, будет обучать их по-своему.

Никаких специфических, адекватных дефекту способов коррекции не существует. Есть только базовые средства и способы деятельности, которые, как ноты, составляют октаву, но еще не являются конкретным музыкальным произведением.

Если представить место аномального ребенка в центре системы коррекционного обучения, то ближайшее к нему окружение и целенаправленно организованная деятельность является тем "озоновым слоем", который создает для него оптимальные условия развития, пропуская социально ценностные и коррекционно значимые влияния и фильтруя все остальные. Естественно, решающую роль в этом процессе играет обучение, как наиболее организованная часть воспитательного процесса, в которой преимущественно сконцентрирована коррекционная работа. При конструировании содержания образования необходимо учитывать те социальные факторы, которые являются решающими в становлении личности (см. рис.1).

Воспитание, как широкая педагогическая категория, более открыто в отношении социального влияния и менее упорядочено, чем обучение. Аномальный ребенок в ходе социализации как процесса всегда имеет перед собой организованную коррекционно-педагогическую защиту, которая, по мере его продвижения к социализации как результату, становится все менее выраженной, и в конечном итоге, после окончания учебного заведения, он остается один на один с социальной средой, которая, с одной стороны, его формировала, а с другой, он был от нее отгорожен.

На разных этапах развития ребенок активно взаимодействует с различными элементами социальной среды в зависимости от глубины дефекта, сензитивных периодов его развития и социальных условии, в которых он находится. И, конечно же: "Для нас важно знать не только то, какой дефект точно вымерен у данного ребенка"..., но и "...какое место занимает недостаточность в системе личности, какого рода перестройка идет, как ребенок справляется со своей недостаточностью" (Л.С. Выготский, 1983, с.119).

Естественно, что для ученика, обучающегося в специальной школе (большинство которых - школы интернатного типа) это взаимодействие обусловлено своеобразием содержания его воспитания, образования и условий жизни.