Особенности авторского повествования в прозе Сергея Довлатова (по рассказам сборника "Чемодан"). Автор: Ребенков Андрей Александрович. Работа №413510

Филиал федерального государственного казённого общеобразовательного учреждения «Нахимовское военно-морское училище Министерства обороны Российской Федерации» (Севастопольское президентское кадетское училище)

ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ ПРОЕКТ

Особенности авторского повествования

в прозе Сергея Довлатова

(по рассказам сборника «Чемодан»)

Автор: нахимовец 9-В класса

Ребенков Андрей Александрович

Руководитель:

Борисова И.А., преподаватель

ОД «Русский язык и литература»

г. Севастополь

2023 г.

Содержание

Ведение

.

Глава 1

. Поэтика «авторского» слова в прозе Сергея Довлатова.

Глава 2. Стилевые особенности авторского повествования в рассказах сборника «Чемодан».

2.1. История создания цикла  рассказов.

С. Д. Довлатова  «Чемодан».

2.2. Жанр рассказа и языковая личность рассказчика в произведении.

2.3. Особенности стиля.

2.4.Автор и герой: проблема взаимодействия.

III. Заключение.

IV. Литература.

стр. 3

стр. 4

стр. 7

стр. 7

стр. 8

стр. 10

стр. 17

стр. 19

стр. 20

Введение

Сегодня Сергей Довлатов - один из наиболее востребованных русских писателей конца XX - начала XXI века. Его произведения читают во всем мире, экранизируют, изучают в школе и вузах. "Заповедник", "Зона", "Иностранка", "Наши", "Чемодан" - эти смешные и грустные повести и рассказы уже стали новой классикой. Его читают разные люди, даже те, которые вообще ничего не читают. И популярность эта с каждым годом растет. Его книги написаны образным и лаконичным языком,в них много юмора и авторской иронии.

Сюжеты произведений Сергея Довлатова не выдуманы. Это истории из жизни самого автора. В качестве исследуемых материалов для этой работы были отобраны произведения С.Д. Довлатова, включенные в сборник «Чемодан».

Стиль С.Д. Довлатова, с одной стороны, роднит его с такими мастерами, как Ф.П.Чехов, А. Аверченко, М. Зощенко, а с другой, оказывает влияние на развитие новой русской новеллы, а потому изучение особенностей его языковой манеры как явления современной литературы представляется нам актуальным. Исследуя творчество С.Д. Довлатова в данной работе, мы будем опираться на литературные, лингвистические, исторические  факты,  воспоминания современников,  друзей и труды  исследователей.

Объект исследования данной работы - авторское повествование в сборнике рассказов «Чемодан». Предметисследования - стилистические особенности повествования в сборнике рассказов «Чемодан».

Цель  исследования: определить литературные и языковые средства, используемые С.Д. Довлатовым в рассказах книги «Чемодан» для решения проблем авторского повествования.  

Для достижения поставленной цели следует решить ряд задач:

п

оиск, изучение и анализ критических статей о творчестве С.Довлатова

;

п

роведение языкового анализа сборника «Чемодан» С.Довл

атова;

в

ыделение особенностей авторского стиля С.Довлатова.

Новизна исследования определяется направленностью на особенности авторского повествования. Практическая значимость исследования:  данные можно использовать в изучении творчества писателя на уроках и во внеурочной деятельности.

Глава

1.Поэтика «авторского» слова

в прозе Сергея Довлатова

Сергей Довлатов в одном из интервью, размышляя о собственном творчестве, говорил: «С одной стороны, за мной ничего не стоит. Я представляю только самого себя всю свою жизнь… С другой стороны, за мной, как за каждым из нас, кто более или менее серьезно относится к своим занятиям, стоит русская культура». Эти слова очень точно характеризует и саму творческую манеру писателя: проза его уникальна, но в то же время неразрывно связана с классической русской литературой и опирается на традиции русской культуры.
Уникальность стиля произведений Сергея Довлатова обусловлена совмещением повествовательной «авторской» речи и речи героев.

Главной стилевой особенностью повествования в прозе С.Довлатова становится предельно лаконичная, лишенная «украшений» фраза. Повествование организовано прежде всего при помощи «нейтрального», стилистически никак не окрашенного слова.Речь его лишена повышенной эмоциональности, автор избегает употребления диалектной, просторечной, даже разговорной лексики. Повествование ведется от первого лица, и речь его принципиально «нелитературная».

«Голые какие-то»,- говорят о произведениях Довлатова, имея в виду краткость и простоту речи, безыскусность тона. Нередко слово у Довлатова лишь называет наиболее характерные признаки, детали изображаемого предмета или действия. Пространные описания – будь то портрет или пейзаж, интерьер или подробные действия - не характерны для поэтики Довлатова, в его произведениях преобладают деталь, жест, точное определение.
Объект изображения у Довлатова освобождается от ненужных подробностей, каких-либо случайных признаков и становится в художественном мире писателя ярким и выпуклым, более выразительным и значительным, чем в реальной обыденной действительности.
Внимание читателя направлено не на слово, а прежде всего на возникающий за словом мир человеческих взаимоотношений.

Следует подчеркнуть, что простота и «безыскусность» повествования у Довлатова обманчивы.За довлатовским отношением к слову обнаруживается художественный опыт великой русской литературы. Проза С.Довлатова – один из ярких образцов собственно художественной прозы в современной русской литературе. На фоне намеренного «небрежения стилем» сегодняшней прозы особенно показательно изощренное мастерство, с которым отделывается художественная ткань его повестей и рассказов. «Безыскусное рассказывание» оказывается продуманным, жестко организованным, действительно «сделанным». Не случайно, как вспоминал поэт и литературовед Лев Лосев, любимыми произведениями Довлатова были «Хаджи-Мурат», «Повести Белкина», рассказы Чехова.
Поразительныяркие довлатовские сравнения:«Друзья направились в микрорайон, жизнелюбивые, отталкивающие и воинственные, как сорняки…», «Грязные овцы с декадентскими физиономиями вяло щипали траву» («Заповедник»), «…заурядное, как бельевая пуговица, лицо». Привлекают внимание повторяющиеся в разных произведениях высказывания-афоризмы автора или рассказчика : «Кошмар и безнадежность – еще не самое плохое. Самое ужасное – хаос», «Это уже не любовь, а судьба», «Есть в ощущении нормы какой-то подвох» и т.п.).

Особо следует сказать о ритме довлатовского повествования. Писатель активно использует повторяемость речевых единиц в качестве поэтического принципа. Реализация такого принципа отчетливо обнаруживается в анафорах предложений:

К выступлению тетка Анеля готовилась недели две. – Вот уже семь лет… – начала она. Зал притих. – Вот уже семь лет… – повторила тетка. Где-то звякнул номерок. Кто-то на цыпочках пробирался между рядами. – Вот уже семь лет… – окрепшим голосом произнесла тетка Анеля. За ее спиною лукаво щурился на портрете генералиссимус. Наступила полная тишина. И тогда в зале раздался оживленный голос моего дяди: – Вот уже семь лет, как Анелю замуж не берут…(«Наши»).

Стремление писателя к художественному воссозданию подлинной, «живой жизни» потребовало от него новых, соответствующих задаче средств изображения. Поэтому закономерен процесс преображения художественной речи, обогащение ее живой речью времени, индивидуальными и социально определенными голосами героев, неприукрашенным народным словом.При этомменялся характер и собственно повествовательной речи – «авторского слова». Субъективный стиль писателя, не сдержанный ни точным словом, ни «правильным» синтаксисом, ни уравновешенностью языковых средств, свидетельствовал о собственном взгляде писателя на мир. Традиционное «литературное» повествование – с его выдержанным стилем и точным словом, «правильным» и простым синтаксисом, уравновешенностью языковых средств – оказалось дискредитированным художественной практикой предыдущих десятилетий, когда отказ от «субъективного» стиля диктовался, по существу, отказом от собственного взгляда писателя на мир.
Проза С.Довлатова явилась действительно «новой». Простота и ясность, краткость и точность довлатовского стиля ставят его творчество в контекст классической русской литературы. С другой стороны, столь же плодотворна и ощутима в прозе Довлатова и другая традиция – тенденция к «освобождению» слова от литературных канонов и правил – запечатление «живого разноречия» современности. На наш взгляд, именно органичное совмещение этих особенностей – важнейшая стилевая особенность неповторимой довлатовской прозы.

Глава 2. Стилевые особенности авторского повествования в рассказах сборника «Чемодан»

2.1. История создания цикла  рассказов С. Д. Довлатова  «Чемодан»

В 1978 году из-за преследования властей Довлатов эмигрировал из СССР, поселился в Нью-Йорке, где стал главным редактором еженедельной газеты «Новый американец». Газета быстро завоевала популярность в эмигрантской среде. Одна за другой выходили книги его прозы. К середине 1980-х годов добился большого читательского успеха, печатался в престижных журналах «Партизан Ревью» и «TheNewYorker». Впервые сборник «Чемодан» был опубликован в США в 1986 году и стал образцом зрелой довлатовской прозы. Все рассказы из этого цикла основаны на биографическом опыте писателя. Сборник состоит из предисловия и 8-ми новелл, которые образуют единую композицию, но все же при этом остаются самостоятельными: «Креповые финские носки», «Номенклатурные ботинки», «Приличный двубортный костюм», «Офицерский ремень», «Куртка Фернана Леже», «Поплиновая рубашка», «Зимняя шапка», «Шоферские перчатки». Каждая из них посвящена случаю из жизни писателя в СССР. Ощущение тоски по Родине усиливает эпиграф – строки из стихотворения А. Блока: «…Но и такой, моя Россия, ты всех краев дороже мне…». Повествование в «Чемодане» ведется от лица самого Довлатова, но это не означает, что все сказанное – правда. Автор брал за основу истории из жизни и подвергал их литературной обработке «Чемодан» - это аллегория. Это склад памяти, хранитель прошлого. С каждой вещью хранящейся в нем автора связывают воспоминания. Каждая вещь из чемодана, который автор привез с собой в США, становится сюжетом, поводом для рассказа о жизни и людях. Довлатов жил в Ленинграде, служил надзирателем в лагерях в Коми, работал журналистом в Талине, экскурсоводом. Среди его знакомых были интеллектуалы, обыватели, маргиналы. Все они стали героями его новелл. Они дают возможность читателю рассмотреть ту эпоху под самыми разными углами зрения. Герой Довлатова – «простой  человек», такой как все. Его произведения не несут какой-либо морали, не поучают. Его опыт универсален и для множества других людей. Рассказчик как бы сам превращается в типического героя – эмигранта, интеллигента, обычного советского человека, жившего в тот период времени, в ту эпоху: « Я оглядел пустой чемодан. На дне - Карл Маркс. На крышке - Бродский. А между ними - пропащая, бесценная, единственная жизнь»[2, с. 16].

2.2. Жанр рассказа и языковая личность рассказчика в произведении
Рассказ – это небольшое повествовательное прозаическое литературное произведение с реалистической окраской, содержащее развернутое и законченное повествование о каком-либо отдельном событии, случае, житейском эпизоде и т.п.Жанрообразующими признаками рассказа являются: сверхмалый объем, обобщение и концентрированное изображение действительности.  Как у всякого жанра, у рассказа есть свои законы, а именно: единство времени, места, действия и персонажа. Время действия в рассказе ограниченно. Временное единство тесно связанно с другим- единством действия. Рассказ всегда посвящен развитию какого-то одного действия или конфликта, даже если охватывает значительный временной период. Единство действия связанно с событийным единством. У новелл почти всегда простая фабула с одной сюжетной нитью. Но этот сюжет не обязательно прост, в нем может быть множество запутанных ситуаций. Но все же рассказ ограничивается описанием единственного события, либо одно-два события становятся в нем главными, кульминационными. Отсюда- единство места. Как правило, действие в рассказе происходит в двух-трех, самое большее пяти местах. Единство персонажа: существует только один главный герой, иногда  два, очень редко -несколько. Второстепенных персонажей может быть множество, но они все несут какую-то функцию, создают фон, помогают или мешают главному герою. Все эти факторы сводятся к одному- единству центра. Рассказ не может существовать без некоего центрального, определяющего знака, который соединял бы все прочие. В любом рассказе должен быть главный образ, за счет которого держится вся композиция, задает тему и обуславливает смысл истории. Основной принцип композиционного построения рассказа в экономии и целесообразности мотивов. Перенасыщение текста, излишние детали и подробности недопустимы. Но нарушение этих традиционных способов построения текста также может стать эффективным художественным приемом. Особенное значение в рассказе имеет концовка. Очень часто она неожиданна и парадоксальна. Эффектная концовка дает возможность читателю испытать чувство катарсиса.  Она способна полностью изменить смысл повествования, и заставить читателя переосмыслить прочитанное. Молодые новаторы экспериментировали с конструкцией рассказа и литературными приемами. Позднесоветская новеллистика развивалась в диалоге с американской. Например, Сергей Довлатов ориентировался на новеллы Хеменгуэя и Сэлинджера, которые были известны советскому читателю в переводах. Таким образом, жанр рассказа имеет свои законы и структуру, которым подчиняется повествование. Форма (новелла) влияет на характер повествования, на самого рассказчика. Автор должен выбирать тип повествования, повествователя (авторское повествование, персонаж-рассказчик). Все это будет влиять на идею, способы ее воплощения в произведении. Нарушение законов жанра также может быть рассмотрено как художественное средство. Все вышесказанное можно отнести и к текстам С.Д.Довлатова, который работал с данной формой.  

2.3. Особенности стиля

Проза С.Довлатова является действительно особенной. Она наследует классическую традицию и содержит неоспоримые элементы новаторства. Мы выделили следующие особенности, характерные для стиля С.Довлатова: небольшое по объёму предложение; использование парцелляции; частое использование сравнений; употребление  афоризмов; создание фраз на основе оксюморона; филологические авторские наблюдения и размышления; частое употребление приёма недосказанности; введение в текст произведения живой (необработанной) речи героев.

Лаконичность.

Лаконичность- краткость (сжатость) высказывания, но не в ущерб полноте содержания. Лаконичность как стилевая черта присуща высказываниям разных стилей, но в официально деловой речи лаконичность является одной из ведущих стилевых черт.  Писатель С.Д. Довлатов выделяется и запоминается своей лаконичностью. Все его произведения, в том числе и сборник «Чемодан»,  написаны простыми предложениями без каких-либо украшательств. «Краткость - сестра таланта»- чеховская «формула», которой подчиняется все творчество писателя С.Д. Довлатова. Кстати, А.П.Чехов-единственный писатель, на которого Сергей Донатович хотел бы походить. Многие люди, лично знавшие Довлатова, утверждают, что он очень кропотливо «оттачивал» свои предложения. Только краткая, но емкая по смыслу фраза казалась ему совершенной. Объяснения авторского стиля писателя у критиков и друзей писателя разные. Такое объяснение стилистики Довлатова давал писатель  Петр Вайль: "Понимаете, Серёжа был очень в себе не уверен, и нарочно разработал технику, которая заставляла его писать медленно, сто раз пережёвывая каждое предложение" . Или Иосиф Бродский: « Сережа был прежде всего замечательным стилистом. Рассказы его держатся более всего на ритме фразы; на каденции авторской речи. Они написаны как стихотворения: сюжет в них имеет значение второстепенное, он только повод для речи. Это скорее пение, чем повествование, и возможность собеседника для человека с таким голосом и слухом, возможность дуэта — большая редкость. Собеседник начинает чувствовать, что у него — каша во рту, и так это на деле и оказывается. Жизнь превращается действительно в соло на ундервуде, ибо рано или поздно человек в писателе впадает в зависимость от писателя в человеке, не от сюжета, но от стиля». И в рассказах сборника «Чемодан » фразы его нередко оформлены как простое предложение. Простое предложение - это синтаксическая единица, образованная одной синтаксической связью между подлежащим и сказуемым или одним главным членом. Среди них очень много неполных предложений, созданных по типу парцелляции. Такая речь только на первый взгляд проста. В ней на самом деле большой объём информации, которая даёт простор воображению читателя и не мешает восприятию образов. Писатель не навязывает себя читателю. Вот несколько примеров типичных для С.Довлатова фраз из сборника «Чемодан»: «Каждому отъезжающему полагается три чемодана. Такова установленная норма. Есть специальное распоряжение министерства.  Возражать не имело смысла. Но я, конечно, возразил». «Действительно, воруют. И с каждым годом все размашистей. С мясокомбината уносят говяжьи туши. С текстильной фабрики - пряжу. С завода киноаппаратуры – линзы». «Я похолодел от страха. Памятник Ленину есть в каждом городе. В любом районном центре. Заказы такого рода - неистощимы. Опытный скульптор может вылепить Ленина вслепую. То есть с завязанными глазами. Хотя бывают и курьезы. В Челябинске, например, произошел такой случай».

Возможно читателю, впервые открывающему его книги, этот стиль кажется аскетичным, предложения - «голыми». Но это только видимость. Слова у С.Д. Довлатова утилитарны и направлены только на предмет, который описывают, растворяются в нем. Так что мы, читающие, видим его близко, точно, почти не замечая этих самых слов. Язык «уходит» в картинку. За это многие и любят прозу Сергея Довлатова. Внимание читателя направлено на героя или ситуацию, повествование захватывает и не даёт нам отвлечься.

Афористичность

Афоризм - (греч. aphorismos, от aphorizein - ограничивать, отделять) - краткая, отрывистая фраза, заключающая в сжатой форме какую-нибудь определенную мысль, сентенцию, обобщение и т. п.

С.Д. Довлатова можно назвать афористичным писателем, потому что многие его книги давно разобраны на цитаты. В интернете можно найти тысячи сообществ, где люди выносят в статус строчки из его произведений.  Они сопровождают ими те или иные ситуации из своей жизни. В рассказах «Чемодана» и не только сам автор или его герои часто употребляют короткие фразы с очень ёмким смыслом. С ними можно соглашаться или нет, но они - убеждения либо самого автора либо его героев. Вот примеры таких фраз: «Я убедился, что любая мысль влюбленного бедняка — преступна. Всех людей можно разделить на две категории. На две группы. Первая группа — это те, которые спрашивают. Вторая группа — те, что отвечают. Одни задают вопросы. А другие молчат и лишь раздраженно хмурятся в ответ. Шашлычная - это единственное место, где разбитая физиономия является нормой. Это безумие – жить с мужчиной, который не уходит только потому, что ленится…Моя жена уверена, что супружеские обязанности — это прежде всего трезвость.

С.Д. Довлатов по своим взглядам был в 60-70-ые годы диссидентом, и это влияет на его «афоризмы». Наверняка, найдутся те, кто согласится с этими высказываниями, найдутся те, кто будет спорить, но нельзя отрицать одного: в них содержится глубокая мысль, за которой огромный жизненный опыт самого автора или его героев и даже читателей из числа согласных.

Приемы создания комического

Сама композиционная структура сборника «Чемодан» становится одним из приемов создания комического эффекта. Новеллы названы по содержимому чемодана, с которым рассказчик уехал в эмиграцию. С каждой вещью из чемодана связана трагикомическая или просто смешная история. Читатель получает вещевой набор советского изгнанника, причем на все случаи жизни: «Креповые финские носки», «Номенклатурные полуботинки», «Приличный двубортный костюм», «Офицерский ремень», «Куртка Фернана Леже», «Поплиновая рубашка», «Зимняя шапка», «Шоферские перчатки». «Все 8 рассказов, помещенных автором в сборник, – это самостоятельные, законченные и самоценные произведения, внутренне связанные между собой образом лирического героя и составляющие эстетическое, художественное, идейно-тематическое единство», – отмечает С.Н. Ширяева. [9, стр. 194]

Части цикла представляют собой рассказы и новеллы, в основе которых лежит определенный бытовой анекдот – курьезное, зачастую трагикомическое происшествие. Нередко новелла начинается с эпатирующего признания рассказчика: «Я должен начать с откровенного признания. Ботинки эти я практически украл…» («Номенклатурные полуботинки»), «Я и сейчас одет неважно. А раньше одевался еще хуже» («Приличный двубортный костюм»), «Эта глава – рассказ о принце и нищем» («Куртка Фернана Леже»), что сразу настраивает читателя на ожидание странной, нелепой и трагикомической по сути истории.

Первая новелла цикла – «Креповые финские носки» – построена на трагикомическом эпизоде из жизни советских фарцовщиков, которые взяли у двух иностранок большую партию ходового, как им казалось, товара для дальнейшей супервыгодной перепродажи. Анекдотичный момент в этой новелле связан с неожиданной активностью советской легкой промышленности, в результате чего аналогичным товаром, синтетическими мужскими носками, стали переполняться советские магазины. Конец новеллы содержит краткий перечень последующих событий из жизни рассказчика, представляющий собой последовательность коротких предложений. Прием парцелляции позволяет сжать художественное время до нескольких мгновений. Но комический эффект создается в этой новелле посредством не только парцелляции, но и антитезы: «Я расплатился с долгами. Купил себе приличную одежду. Перешел на другой факультет. Познакомился с девушкой, на которой впоследствии женился. Уехал на месяц в Прибалтику, когда арестовали Рымаря и Фреда. Начал делать робкие литературные попытки. Стал отцом. Добился конфронтации с властями. Потерял работу. Месяц просидел в Каляевской тюрьме. И лишь одно было неизменным. Двадцать лет я щеголял в гороховых носках».

В новелле «Номенклатурные полуботинки» повествование организует также бытовой анекдот кражи у власть имущего дефицитной обуви, совмещающий правдоподобные и почти фантастические бытовые детали, что придает истории из советского прошлого рассказчика гротескный характер. Новелла «Приличный двубортный костюм» пародирует жанровые приемы советского шпионского романа. А такой прием комического, как алогизм, в этой новелле цикла обнажает несовершенство и абсурдность мира, в котором живет рассказчик. Алогизм возникает в силу замены одной национальной принадлежности на другую: «– Найди мне узбека, выпишу полтинник. Набавлю как за вредность… – У меня есть знакомый татарин. Безуглов рассердился: – Зачем мне татарин?! У меня самого на площадке татары живут. И что толку? Это не союзная республика…»

Новелла «Куртка Фернана Леже» построена на антитезе образа рассказчика и образа молодого человека из преуспевающей советской семьи – Андрюши Черкасова. Ее начало отсылает к известному произведению Марка Твена: «Эта глава – рассказ о принце и нищем». Но, в отличие от произведения американского писателя, замены принца на нищего не происходит. Герои живут в одной стране, но в параллельных мирах: «Разумеется, у Черкасовых были друзья из высшего социального круга: Шостакович, Мравинский, Эйзенштейн… Мои родители принадлежали к бытовому окружению Черкасовых».

Для создания комического и сатирического эффекта Довлатов прибегает и к языковым средствам и приемам. Это, например, сочетание иностранного имени героя и простой русской фамилии – Фред Колесников («Креповые финские носки»). Одним из ярких языковых средств создания комического эффекта в цикле «Чемодан» Довлатова становится парономазия (стилистический приём, предполагающий нарочитое сближение слов, в чём-либо сходных в своём звуковом составе). Смешение сходно звучащих слов «хохлома» и «пахлава» обнаруживает низкий культурный уровень заведующего отделом пропаганды Безуглова, более того, «журналист» уверен, что пахлава – это растение: «– Тебе повезло, – кричит, – нашли узбека. Мищук его нашел… Где? Да на Кузнечном рынке. Торговал этой… как ее… хохломой. – Наверное, пахлавой? – Ну, пахлавой, какая разница… Я спросил: – Ты уверен, что пахлава растет в огороде? – Я не знаю, где растет пахлава. И знать не хочу. Но я хорошо знаю последние инструкции горкома…». Другим языковым средством создания комического эффекта становится разноречие, сближающее несопоставимые понятия: «У Черкасова была дача, машина и слава. У моего отца была только астма»; «Всю сознательную жизнь меня инстинктивно тянуло к ущербным людям – беднякам, хулиганам, начинающим поэтам» («Куртка Фернана Леже»).

К стилистическим приемам создания комического эффекта в цикле «Чемодан» следует отнести парцелляцию (стилистический прием расчленения в поэтическом произведении фразы на части или даже на отдельные слова) и градацию (художественный прием, который заключается в наращивании смысла и значимости отдельных слов или целых словосочетаний ). Парцелляция у Довлатова не всегда используется в юмористических и сатирических целях, но встречается очень часто и создает иллюзию непосредственной, неподготовленной речи. Градация, а особенно в сочетании с парцелляцией, гиперболизирует бытовые явления: «Я был самым здоровым в редакции. Самым крупным. То есть, как уверяло меня начальство, – самым представительным. Или, по выражению ответственного секретаря Минца, “наиболее репрезентативным”» («Приличный двубортный костюм»). Прием градации в новелле «Номенклатурные ботинки» подчеркивает абсурдность краж социалистической собственности, известных рассказчику, который в своих собственных глазах выглядит практичным вором: «Другой мой приятель взломал агитпункт. Вынес избирательную урну. Притащил ее домой и успокоился. Третий мой знакомый украл огнетушитель. Четвертый унес из кабинета своего начальника бюст Поля Робсона. Пятый – афишную тумбу с улицы Шкапина. Шестой – пюпитр из клуба самодеятельности».

Приемы комического в результате обнажают несовершенство мира, в котором живут персонажи цикла. Автобиографический герой пребывает не столько в тоталитарном государстве, сколько в вакууме, не находя поддержки у самых близких людей. Вещественным итогом его жизни в СССР оказывается нелепый чемодан со случайным набором вещей и столь же нелепым набором жизненных ситуаций, связанных с этими вещами. Выхваченные из реальности жизненные неурядицы и недоразумения, трагикомические похождения героя, круг его знакомств в совокупности и создают гротескный образ покинутой героем родины, к которой рассказчик относится так, как относился бы к собственному любимому, но неудачливому ребенку: и с жалостью, и с сожалением, и с легкой иронией
именно поэтому многие из них так хорошо запоминаются читателями.

Автор и

геро

й: проблема взаимодействия

Речь в литературном произведении — не только способ передачи содержания, но и предмет изображения. Литературный текст — это совокупность высказываний, монологов и диалогов, принадлежащих автору, рассказчику, персонажам. В произведении интересны не только повествуемые события, но и само «событие рассказывания». Все элементы художественного произведения приводят к общему центру — к образу автора, выраженному в способах повествования.
Сергей Довлатов так определяет свое авторское предназначение в произведениях: «Ты — персонаж, я — автор. Ты — моя причуда. Все, что слышишь, я произношу. Все, что случилось, мною пережито. Я — мстительный, приниженный, бездарный, злой, какой угодно — автор. Те, кого я знал, живут во мне. Они — моя неврастения, злость, апломб, беспечность… Я — автор, вы — мои герои. И живых я не любил бы вас так сильно» [10, c.190].

Обозначая свою сопричастность к персонажам, Довлатов не только ведет повествование, но и присутствует порой как персонаж. Отметим, что Довлатова-героя, как и других персонажей довлатовской прозы, не всегда можно сравнивать с их создателем. Особенностью писательской манеры является правдоподобная выдумка, замаскированная под реальность. Автор будто невидим, но вместе с тем для Довлатова важны не сами события в жизни героев, а сопереживание им. Именно человечное в разных проявлениях — доминирующая черта всех, без исключения, персонажей Довлатова. Отсюда стремление к «непринятым» персонажам, тем, кто в восприятии окружающих является неудачниками. Питая слабость к такому роду людей, он и в жизни предпочитал их общество «приличному» кругу.
Для Довлатова как повествователя важным было воссоздание речи персонажей. «Разноречие» персонажей в сборнике «Чемодан» представлено замечательно. Это «живой» язык, на котором разговаривают интеллигенты, зэки, рабочие, фарцовщики. Богема и маргиналы эпохи СССР обращаются к зрителю, помогая прочувствовать эпоху.

Писатель радовался, когда его истории принимали за подлинные, то есть были частью сюжета его жизни, «жизнь превращалась в сюжет», вызывая у читателей ощущение соотнесенности героев с действительными положениями и реальными людьми. Наделенный «даром органического беззлобия», умением не осудить героев, Сергей Довлатов сумел выявить человеческое в человеке, «примерить персонажей на себя».

Вывод:

1) простота фраз и предложений С.Д. Довлатова намеренно создана автором. Он продолжает традиции классической русской литературы, в частности, А.П. Чехова;

2) книга рассказов «Чемодан»– блестящий образец того, как речь персонажа обращается в  художественный инструмент;

 3) многие фразы из сборника афористичны. С  этими высказываниями можно не соглашаться, но нельзя отрицать одного: в них содержится глубокая мысль, за которой огромный жизненный опыт самого автора, его героев и даже читателей;

4)главными средствами юмора в рассказах сборника «Чемодан» являются: ирония, абсурд, гротеск, градация, парцелляция, антитеза, парономазия, разноречие, оксюморон;

5) автор использует стилистические приемы для создания эмоциональной насыщенности и выражения иронии. Читая произведения С.Довлатова, мы встречаемся с яркими, запоминающимися сравнениями. Эти сравнения нельзя назвать классическими, устоявшимися. Они поражают именно своей необычностью, свежим взглядом на предмет, а порой даже несуразностью. Может быть, именно поэтому многие из них так хорошо запоминаются читателя.

Заключение

Проза С.Д. Довлатова- образец яркого авторского стиля. Она объединяет в себе классическую традицию и элементы новаторства. Особенно интересен его способ построения фраз, приемы создания ритмичности и тщательнейший отбор слов. В процессе исследований стилистических особенностей прозы С.Д.Довлатова мы использовали следующие  методы: наблюдения, сравнения и аналогии, обобщения.

Исследовав тексты сборника «Чемодан», мы выяснили, что для стиля С.Довлатова характерны следующие особенности: небольшое по объёму предложение; использование такой фигуры речи, как парцелляция; употребление афоризмов; создание фраз на основе оксюморона; авторские наблюдения и размышления; введение в текст произведения живой (необработанной) речи героев. Все выделенные нами особенности авторского стиля С.Довлатова подтверждены примерами из его рассказов. Все они используются автором с целью создания иронического или комического эффекта.

Таким образом, индивидуальный авторский стиль С.Довлатова свидетельствует о том, что писатель продолжает традициирусской классической литературы и обогащает их собственными авторскими приемами.

Литература

Довлатов

С

.

Собрание сочинений в 3-х томах, т.2 – Издательство «Лимбус Пресс»,

1995, с.245-340.

Бродский

И

. О Сереже Довлатове. — Журнал «Звезда»,

СПб.,

№ 2, 1992.

Вайль

П

. Без Довлатова. – Журнал «

Звезда

»

, СПб., 1994, №3.

Генова

А

. Сергей Довлатов: крупнее, чем в жизни. – Русский Мир.RU, 21.09.2021 г.

Заярная

И.С.

. В мире прозы Сергея Довлатова

.

Русский язык и литература в учебных заведениях. – 2002. – № 4. – С. 19-22.

Лосев

Л.

. Русский писатель Сергей Довлатов

.

Газета «Русская мысль» № 3843, 31 августа 19

90.

Мотыгина

Ж.Ю

. С.Довлатов: творческая индивидуальность, эволюция поэтики. Автореферат. – Волгоград, 2001.

Плотникова

А.Г

.

Традиции русской классической литературы в творчестве С.Д. Довлатова. Автореферат. – М., 2008.

Ширяева С.Н. Поэтика цикла «Чемодан» С. Довлатова // Ученые записки Орловского государственного университета. Серия: Гуманитарные науки. – Орел, 2015. – №

5.

Ширяева, С. Н. Образ героя-рассказчика в сборнике С. Довлатова «Чемодан» / С. Н. Ширяева. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2018. — № 4